|
Сквозь мёртвый лес.
|
|
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:21 / Сообщение 106 |
|
Сообщений: 8825
| Только теперь я увидел Павла Назаровича. Держась руками за жердь, висевшую низко над водою, он пытался вскарабкаться на нее, но поток тащил старика под наносник. Он сколько мог работал ногами, пытался приподняться, однако силы покидали его. Пока я добрался до старика, у него сорвалась с жерди рука, и я уже в последний миг поймал его за фуфайку, но вытащить не мог. Старик захлебнулся, отяжелел от намокшей одежды и не показывался из воды. На помощь подполз Днепровский, и мы вдвоем вырвали почти безжизненное тело Павла Назаровича из беснующегося потока.
С его одежды ручьем стекала ледяная вода. Голова безвольно свалилась на плечо. Нижняя челюсть отпала. Из-под полуоткрытых век смотрели обезумевшие глаза, переполненные ужасом. Старик хотел глотнуть воздух, но дико закашлял и, сдавив руками грудь, упал на наносник.
Жизнь медленно возвращалась к нему: вначале наступил озноб, затем сгладились черты лица, он тяжело поднял голову и вдруг что-то вспомнил.
— Табачок, братцы, намок, — произнес он хриплым шепотом, доставая из-за пазухи мокрый кисет.
Но разве до табачку было в эту минуту. Мы оттерли ему руки и ноги. Он еле двигался. Поделились с ним сухой одеждой. Как только мы убедились, что Павел Назарович остался цел и невредим, вспомнили про нашего четвероногого спутника, Левку.
— Неужели он попал под наносник?
— Левка! Левка! Левка! — кричал Днепровский.
Звук улетал по реке и терялся в шуме волн. Собаки нигде не было видно. Мы решили, что она погибла.
Мир скучен для скучных людей.
|
  |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:21 / Сообщение 107 |
|
Сообщений: 8825
| С нами на наноснике оказалось только два рюкзака, о которых в последнюю минуту вспомнил Прокопий и которые вместе с нами были выброшены на бревна. Рюкзака с теодолитом и части продовольствия, сетки, ружья и двух шапок не было.
Странный остров, на который нас выбросил поток, был сплетен из сотен стволов самой различной толщины и всех пород, какие росли по реке Ничке. Основанием ему служила небольшая мель, теперь покрытая водой. Много лет стоит он там. на главной струе реки, и от напора воды, будто разбитый параличом, дрожит, издавая неприятное гуденье.
Несмотря на всю неприглядность нашего положения, оно не было безнадежным. Мы были даже рады тому, что река выбросила нас на наносник, а не на камни в шивере.
В одном из спасенных рюкзаков оказался топор, — эта находка окончательно рассеяла зародившееся было сомнение в благополучном исходе нашей переправы. Даже Павел Назарович повеселел и, достав из рюкзака сухой табак, закурил трубку. Мы сразу приступили к поделке нового плота, надеясь все же переправиться на правый берег реки. Но у нас не было ни веревки, ни гвоздей, чтобы связать или скрепить бревна, а тальниковые прутья росли только на берегу. Пришлось отпороть все ремни на рюкзаках, снять пояса и подвязки на ичигах. Но этого не хватало. Тогда пустили в ход белье. Мы готовы были пожертвовать всем, лишь бы скорее покинуть ужасный остров.
Пологий берег, куда мы стремились попасть, начинался метров на четыреста ниже нас и тянулся не более как на полкилометра. Нужно было успеть пересечь реку раньше того места, где кончался пологий берег.
Наш новый плот не был способен выдержать длительное путешествие. Первый же удар о камни грозил отдать нас во власть потока. Помощи было ждать неоткуда. Только риск мог решить дело.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:21 / Сообщение 108 |
|
Сообщений: 8825
| Как только мы оттолкнулись от наносника, течение подхватило плот и стремительно понесло вниз по реке. Мы работали шестами, стараясь изо всех сил тормозить, но сила потока увлекала плот все ниже и ниже. Мелькали камни, шесты то и дело выскакивали из воды, чтобы сделать гигантский прыжок вперед. Нас захлестывало валом. Борьба продолжалась не более двух минут. Все работали молча.
Наконец мы у цели. Плот с разбегу ударился о береговые камни, лопнул пополам и, развернувшись, снова понесся, подхваченный течением. Но нас на нем уже не было. Следом за плотом, спотыкаясь, по камням бежал Павел Назарович.
— Чего же вы стоите? Белье-то уплыло! — кричал он, продолжая молодецки прыгать по камням. Но плот уходил все дальше.
— Штаны-то у меня домотканные, грубые, как же я без белья ходить в них буду? — горевал Зудов.
Мы развели костер, развесили одежду Павла Назаровича и только тогда вспомнили про голод. Небо попрежнему оставалось затянутым облаками, и по реке Тянул холодный низовик. Пока варили обед, я прошелся берегом, еще надеясь найти след Левки. Но напрасно, нигде никаких признаков.
Отогревшись у костра и подкрепившись рисовой кашей, мы накинули рюкзаки и пошли дальше, взяв направление на северо-запад. Теперь вместо ремней мы привязали к рюкзакам веревки, сплетенные из тальниковой коры (лыка). Они же заменяли нам пояса. Крутой ключ, по которому мы поднимались, скоро кончился, и мы оказались на верху правобережного хребта. Вдруг до слуха долетел знакомый лай, и все насторожились. Прокопий даже снял шапку.
— Левка жив! — радостно вырвалось у него. — Ниже залома лает.
Еще с минуту мы прислушивались, затем, как по команде, бросились обратно к Ничке.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:21 / Сообщение 109 |
|
Сообщений: 8825
| По лаю Левки, в зависимости от интонации голоса и настойчивости, мы обычно угадывали, кого он облаивает; медведя, сохатого или загнанную на дерево росомаху, но на этот раз мы терялись в догадках — так пес никогда не лаял.
— Наверное, попал меж скал и выбраться не может, вот и орет! — заявил Павел Назарович.
Спустившись к реке, мы за поворотом увидели Левку. Он стоял у скалы, зубчатый гребень которой спускается к Ничке, и, приподняв морду, лаял. Оказалось, что на одном из остроконечных выступов этой скалы, на самой вершине стояла небольшая кабарожка. Ее-то и облаивал Левка. Увидев нас, он бросился к скале и, пытаясь взобраться наверх, лаял и злился. А кабарга стояла спокойно, удерживаясь всеми четырьмя ножками на самой вершине. Справа, слева и спереди скала обрывалась стеной, и только к хребту, от выступа шел узкий каменистый отрог. Мы были удивлены, какой рискованный и рассчитанный прыжок нужно было ей сделать, чтобы попасть на тот выступ, который кончался площадкой буквально в ладонь.
— А это кто там? — крикнул Днепровский, заглядывая на другую сторону скалы. — Тут тоже кабарожка, — добавил он обходя выступ. Мы поспешили за ним. Там, за поворотом, в россыпи, как раз против выступа, на котором продолжала стоять кабарожка, лежала, корчась в муках, вторая, более крупная кабарга. Заметив нас, она приподнялась, чтобы прыгнуть, то тотчас же беспомощно упала на камни. У нее были сломаны передние ноги, а глаза, черные, как уголь, метались из стороны в сторону, точно она откуда-то ждала облегчения.
— Упала, бедняжка, с утеса! — сказал Павел Назарович.
Днепровский вытащил нож и прекратил мучения кабарожки. Сомнения не было: спасаясь от Левки, кабарга хотела вскочить на выступ, но не рассчитала прыжка и сорвалась.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:21 / Сообщение 110 |
|
Сообщений: 8825
| — Не может быть, чтобы кабарга промахнулась, прыгая с уступа на уступ, — возражал Днепровский. — Тут что-то другое!
День клонился к вечеру. Павел Назарович поймал Левку, я взвалил на плечи кабаргу, и мы, спустившись пониже, решили на этом закончить суетливый день. Прокопий остался у скалы. Следопыт хотел разгадать, что же в действительности было причиной гибели кабарги.
Ночной приют мы нашли под густыми елями, росшими небольшой группой у соседнего утеса. Тревожный день угасал вместе с солнцем, закатившемся за розовеющие громады скал. Долину заполняли таинственные сумерки. Заречная тайга курилась холодеющей дымкой. От каменистых берегов отступала уставшая на перекатах Ничка. Костер и вечерняя прохлада, наступившая сразу, как только небо очистилось от облаков, были желанными и необычно приятными.
Мы ожидали Днепровского.
Кабарга — это самый маленький олень и, пожалуй, самый изящный. Я однажды видел на песке след сокжоя (*Сокжой — северный олень. Из копытных зверей заселяемых Сибирь, сокжой имеет там самое широкое распространение Он живет в тундре, тайге и на высоких горах Питается главным образом лишайниками и мхами но весною любит пощипать только что пробившуюся зелень по сырым местам, а летом не прочь покормиться зелеными листьями кустарников В Саянах сокжой занимает главным образом верхний ярус леса и белогорий Осенью звери сбиваются в большие стада и сообща всю зиму кочуют по открытым местам), на который ступила кабарга, и был удивлен. Оказалось, что след у нее в шестнадцать раз меньше следа ее старшего брата. Природа отдала в безраздельное пользование кабарги скалистые горы с темными ельниками и холодными ключами. Нет более приспособленного к жизни в скалах животного, чем кабарга. Нужно видеть, с какой быстротой она носится по зубчатым гребням, по карнизам, по скалам, с какой ловкостью прыгает по уступам. Но жизнь этого маленького оленя, несмотря на его приспособленность к обстановке, полна тревог.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:22 / Сообщение 111 |
|
Сообщений: 8825
| В Сибири кабарга держится по всем горным хребтам за исключением густонаселенных районов, где она давно исчезла.
В крупной россыпи, поблизости от ягеля и воды, или в вершине ключа, в корнях и чаще, самка-кабарга в мае приносит двух телят, реже одного, еще реже трех. По внешности они представляют маленькую копию матери; такие же высокие задние ноги по сравнению с передними, такая же голова, напоминающая морду борзой. С первых дней появления телят на свет над ними властвует страх, и до конца жизни он является их постоянным спутником. Я никогда не видел на кабарожьей тропе следов маленьких телят даже в тех районах, где кабарга водится в большом количестве (среднее течение реки Олекмы, верховья реки Зеи, Купари, Маи). Мать-кабарга бывает вместе с телятами только во время кормежки. Она не видит игры, которой забавляются утренними зорями телята. Мать обычно живет вдали от детенышей, чаще в соседних ключах, видимо боясь своим постоянным присутствием выдать малышей. Спрятанные в россыпи или в чаще, телята проводят первый месяц жизни в скрытом убежище. Большую часть времени они спят и только с появлением матери, которая приходит в строго определенное время, проявляют признаки жизни. Взбивая мокрыми мордочками вымя матери, они жадно сосут молоко и от наслаждения бьют крошечными копытцами о землю. Чтобы удовлетворить свое материнское чувство, кабарга должна довольствоваться этими короткими минутами и, не задерживаясь, исчезать. А малыши снова прячутся до следующего прихода.
Несколько раз мне приходилось слышать в тайге странный звук из трех-четырех высоких нот, нетерпеливо повторяющийся несколько раз. Это, как оказалось, кричали проголодавшиеся телята кабарги. Так они зовут мать, если почему-либо она не пришла во-время. Услышав призывной крик, кабарга бросается, на него, даже если это и не ее дети. Нередко прибегают на крик и самцы. Охотники, узнав эту повадку кабарги, делали "пикульку" из небольшого кусочка березовой коры. И довольно удачно подражают голосу теленка. Обманутая мать бросается на этот звук и падает, простреленная пулей. Этот хищнический способ был широко распространен до революции, он-то и является главной причиной полного исчезновения кабарги во многих горных районах Сибири.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:22 / Сообщение 112 |
|
Сообщений: 8825
| Примерно через месяц после отела молока у матери не хватает, чтобы утолить все возрастающий аппетит телят, и они предпринимают первую попытку найти корм. В малом возрасте кормом для них являются листья кустарников да ягель, который растет там же, поблизости от убежища. Эти прогулки учащаются, но ходят телята на кормежку только утром и вечером, совсем недалеко, причем всегда одной тропинкой. Вот почему редко удается в июле встретить следы малышей. Мать же, наоборот, приходит к телятам разными путями, не делая тропы. Эти два явления в жизни кабарги играют большую роль в ее борьбе за существование.
В конце августа телята настолько осваиваются с обстановкой, что могут уже сопровождать мать. Они учатся прыгать по скалам, прятаться при появлении опасности и удирать от врага.
Только с августа на кабарожьих тропах и видны следы телят. С этого времени, хотя малыши и сопровождают мать, начинается их самостоятельная жизнь — жизнь, полная неожиданностей и тревог.
Кто из хищников не любит поохотиться за кабаргой! Рысь, попав на кабарожью тропу, способна сутками лежать в засаде, поджидая добычу. Филин стремительно бросается на кабаргу, не упуская случая засадить свои цепкие когти в бока жертвы. И соболь хотя невелик зверек, но в охоте за кабаргой не уступает старшим собратьям. Десятки километров он способен идти бесшумно по следу, распутывая сложные петли в глубоком снегу. Он выждет момент, когда животное приляжет отдохнуть или начнет кормиться. Один-два прыжка — и соболь торжествует победу. Кабарга со страшной ношей на спине бросается вперед, но напрасно в быстром беге ищет она спасения! Зубы хищника глубоко впиваются ей в шею, брызжет кровь из порванных мышц, силы быстро покидают кабаргу, в глазах темнеет, и она замертво падает на землю.
По отношению к кабарге природа проявила излишнюю скупость. Она не наделила ее ни острыми рогами, ни силой ни хитростью. Это самое беспомощное животное в борьбе с врагом. Она всегда прячется, оглядывается, ее тревожит малейший шорох. Но природа не осталась совсем уже безучастной к ее судьбе. Взамен острых рогов, хитрости и силы у кабарги есть удивительная способность взбираться на такие уступы, куда никто, кроме птицы, попасть не может. Такие места называются отстойниками. Я не раз видел кабаргу на отстойнике. Удивительное спокойствие овладевает ею: ни появление человека, ни лай собаки уже не пугают животное — там она уверена в полной своей недосягаемости.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:22 / Сообщение 113 |
|
Сообщений: 8825
| Но, оказывается, есть и такой хищник, который умудряется добыть кабаргу на отстойнике. Это росомаха Она берет кабаргу упорством. Росомаха не выслеживает и не скрадывает. Напав на свежий след, она бросается вдогонку и гоняет кабаргу до тех пор, пока та не станет на отстойник. Росомахе именно этого и нужно. Она взбирается на скалу выше отстойника и оттуда прыгает на кабаргу.
Однажды, путешествуя по Олекме раннею весною, я с проводником Карарбахом нашел под скалою, где был отстойник, две выбитые в снегу лунки. От одной шел вверх след росомахи и терялся в скале, вторая лунка была окровавлена, всюду валялась шерсть кабарги, и недалеко мы нашли спрятанные хищником остатки добычи. При всей своей жадности он не смог так много съесть. Меня крайне удивило, что следа прихода росомахи под скалу не было, а был только выходной след, и я сейчас же спросил Карарбаха:
— Ведь не на крыльях же она сюда слетела?
— Росомаха прыгай со скалы на кабарожку, но один раз мимо, потом еще раз ходи вверх, прыгай люче и вместе с кабарожкой упади вниз, — пояснил он.
На этот раз отстойник находился на высоте восьми метров от земли, а прыгала росомаха с высоты примерно одиннадцати метров. Под отстойником лежал глубокий снег.
Когда начало темнеть, пришел Днепровский.
— Неправда, ваша кабарга сама бросилась со скалы! — сказал он, подсаживаясь к костру Мы были крайне удивлены таким неожиданным выводом.
— Ну, этому я не поверю, — возразил Зудов. — По-твоему, получается, будто зверь сам лишил себя жизни, так, что ли?
— Может и так, да только вам со мною не спорить, я ведь принес доказательства, — ответил Прокопий.
Он держал в руках вырезанный ножом маленький кусочек земли. Присматриваясь внимательно, я заметил на этом кусочке два отпечатка копытец кабарги: один маленький, второй побольше, причем большой след перекрывал маленький.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:22 / Сообщение 114 |
|
Сообщений: 8825
| — Это и все? А где же доказательства самоубийства? — разочарованно спросил я, совершенно не понимая, как можно по этим двум отпечаткам разгадать причины трагической гибели животного.
— А что еще нужно? По ним-то я и узнал, что произошло на скале!
И Днепровский, бережно положив возле себя кусочек принесенной земли, стал рассказывать.
— Это была мать той кабарожки, которую мы видели на утесе. Она погибла из-за своего детеныша. Я взбирался на скалу, ходил далеко по берегу, и всюду мне попадались на глаза только два следа — маленький и большой. Видно эти две кабарожки давно тут жили. Видел я там и Левкин след. Ну и непутевая же собака! Вместо того, чтобы, выбравшись на берег после аварии, поспешить к нам, он разыскал следы кабарожек и занялся ими. Животные, увидев такое чудовище, бросились спасаться в скалы и, стараясь сбить врага со своего следа, прыгали на карнизы, петляли по щелям, бегали по чаще. Но разве Левку обманешь? Его след всюду, куда ни забегали кабарожки. Вначале мне было непонятно, почему они все кружатся поблизости от скалы. Оказывается, тот выступ, где стояла кабарожка, — отстойник. К нему идет маленькая тропинка с северного склона, она проложена до того большого камня, который навис над выступом и с которого кабарга прыгает на отстойник. На тропе я срезал эти два следа. Видите — маленький след примят большим, значит первой по тропе к отстойнику пробежала маленькая кабарожка, ее-то мы и видели на выступе. Можно было бы подумать, что они прошли одна за другой по тропе, но в одном месте на берегу реки я видел только след большой кабарожки да Левкин. Значит, после того как меньшая стала на отстойник, мать еще пыталась отвести Левку от скалы, но это ей не удалось. Левка упорно шел по следу, и скоро кабарга принуждена была сама спасаться на отстойнике. Вот тогда-то и пробежала она по тропке, но отстойник оказался занятым, а позади наседал Левка. Выхода не было, и мать прыгнула с того камня, что повис над отстойником, прямо под скалу. Вот и все! — заключил Прокопий.
Павел Назарович почесал седую бородку и покачал головой в знак согласия.
— Это могло быть! — подтвердил он. — Прыгни она на отстойник — погибли бы обе...
— Она ведь мать и за это заплатила жизнью, — продолжал Прокопий. — Помните наших рысей на севере? — вдруг обратился он ко мне. — Где-то они теперь, да а живы ли?
То, что вспомнил тогда Прокопий о рысях, было разительным примером силы материнского инстинкта у животных.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:23 / Сообщение 115 |
|
Сообщений: 8825
| Был жаркий день июля. В тайге все притаилось, спряталось и даже листья березы привяли от горячих солнечных лучей. Я с проводником Тиманчиком возвращался на базу к стойбищу Угоян, на Подкаменной Тунгуске. Ни тяжелые котомки, ни жаркие лучи летнего солнца так не изнуряли нас, как гнус. Утром не давали покоя комары. Когда же мы стали собираться в путь, навалилась мошка, а затем появился и паут (*Паут — овод). Вся эта масса надоедливых насекомых сопутствовала нам весь день. Вначале мы отмахивались, но скоро это утомительное занятие до того надоело, что мы решили не сопротивляться и сдаться "на милость победителей".
Тропа вела на верх пологого хребта. Солнце продолжало немилосердно палить. Мы торопились, зная, что по пути до реки, на расстоянии двадцати километров, нигде не сможем утолить жажду, а следовательно и отдохнуть. Наши собаки Чирва и Майто буквально изнывали от жажды. В каждом распадке они бросались искать воду, но напрасно. Вот уже третья неделя, как на небе не появлялось ни облачка. Влага исчезла и в распадках и в мелких ключах. Даже таежные речонки обмелели до неузнаваемости.
Пересекая высохший ручей, мы вдруг услышали лай. Зная, что наши собаки не облаивают птиц, бурундуков, а белку — только в сезон, и что в этом районе не бывает сохатого, мы подумали о медведе и бросились на лай. Оставаясь незамеченными, мы то ползли бесшумно по траве, то, нагнувшись, пробирались по чаще, а лай становился все слышнее. Доносился треск сучьев и возня. Ползем еще вперед. У меня в руках готовое к выстрелу ружье. Цель уже близко. И вдруг мой спутник, выпрямляясь во весь рост, говорит:
— Она не медведь.
Я тоже встал, и непонятное разочарование овладело мною. Собаки, увидев нас, принялись лаять с еще большим азартом. Оказалось, что предметом их внимания был небольшой ворох наносника, обнимавший корни старой ели. Видимо, в дождливое время ручей, возле русла которого мы находились, заполнялся водой, иначе наносник никак не мог бы попасть под ель.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:23 / Сообщение 116 |
|
Сообщений: 8825
| До крови изодрав морды, собаки грызли зубами палки, работали лапами, пытаясь разобрать наносник. Мы не могли понять, кого они загнали туда.
Я заглянул под наносник и поразился странному звуку. Он напоминал ворчание кошки, когда у нее пытаются отобрать кусок мяса, только что стащенный из-под рук хозяйки. В темноте различались две пары светящихся точек, прямо смотревших на меня. Еще несколько секунд — и в корнях ели показались две усатые мордочки. Собаки, увидев, что я хочу разобрать наносник, неистовствовали.
— Наверно, маленький рысь, — сказал эвенк. — Тут видишь, всякий разный косточка есть, это они кушай.
Он оказался прав. Под елью прятались маленькие рыси. Мы решили разобрать сушник и унести малышей к себе на стойбище. Сколько страха и возмущения было в глазах этих маленьких животных. Прижавшись друг к другу спинами, они дружно отбивались от нас лапками и злобно, как взрослые, ворчали. Я снял гимнастерку, завязал воротник и пленил малышей.
Солнце стояло в зените. В тайге было душно, даже в тени. Хотелось пить. Я приподнял свою ношу и хотел было идти, когда Тиманчик остановил меня.
— Наверно, близко вода есть, иначе рысь тут живи не могу.
Действительно, ведь не могли же малыши жить без воды, тем более, что они уже питались мясом. Тиманчик быстро разыскал еле уловимую глазом тропу и пошел по ней. Освобожденные собаки побежали вперед. Снова раздался лай, и долетевший до слуха треск стал удаляться в противоположном от нас направлении.
"Не старая ли рысь?" — подумал я.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:23 / Сообщение 117 |
|
Сообщений: 8825
| Когда шум стих, мы разыскали воду, вернее маленькое болотце, к которому ходили на водопой рысята. Вода в нем была теплая и далеко не свежая, но мы все же утолили жажду и продолжали путь.
Собак еще не было. Малышей я нес в рюкзаке. Каждый толчок раздражал рысят, и они не переставали ворчать, выражая свое негодование.
Вечерело, но жара не спадала. Мы снова изнывали от жажды. Я старался не думать о воде, но мысли о ней неотступно преследовали меня, как назойливая мошкара. Наконец, пологий хребет кончился, и мы стали спускаться в долину. Ничего не хотелось, кроме воды и прохлады; даже предстоящий отдых после длительного пути не соблазнял нас.
Но вот окончился крутой спуск, скоро остался позади и сосновый бор, граничащий с береговыми елями. Еще полкилометра пути, показавшегося бесконечно долгим, и мы увидели знакомую поляну, а затем услышали и долгожданный шум реки. Только тут нас догнали собаки. Не задерживаясь на поляне, мы поспешили к воде. Мы пили, купались, как дети радуясь прохладе. Через десять минут не осталось и следа усталости.
Предстояла ночевка. Хотелось есть, но в наших котомках, кроме маленького кусочка пышки, ничего не было, если, конечно, не считать чайника и небольшой сковороды, на которой обычно жарили рыбу. Но ведь мы находились в тайге, поэтому отсутствие запасов продовольствия не смущало нас. Пока я устраивал ночлег, привязывал собак и возился со своими пленниками, Тиманчик, усевшись на гальку, достал нож и срезал с собственной головы небольшую прядь волос, затем вынул из шапки два голубых перышка кедровки и белой ниткой прикрепил все к маленькому рыболовному крючку. Через несколько минут я увидел в его руках искусно сделанную мушку, на которую он собирался ловить хариусов. Но вода в реке была настолько прозрачной, что нужно было прикрепить крючок к бесцветному поводку, иначе рыбу не обманешь. Тиманчик нашел в своей дорожной сумочке оленью жилу, которыми эвенки починяют олочи (*Олочи — обувь из лосины), отделил от нее три тончайшие нитки, из которых и ссучил поводок.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:23 / Сообщение 118 |
|
Сообщений: 8825
| Тиманчик мастерски обманывал хариусов. Я сам был свидетелем того, как жадно бросались хариусы на обманку, и ровно через полчаса рыба уже жарилась на сковородке.
Надвигались сумерки. В июле в этих местах почти не бывает темноты: не успеет вечерняя заря погаснуть, а уж на востоке разгорается утро. Но человек быстро привыкает к светлым ночам и в положенное время легко засыпает. После ужина я решил посмотреть рысят. Они не спали, были голодны, скучали о матери и не понимали, почему их лишили родного уголка под старой елью. Но стоило мне только прикоснуться к рюкзаку, как сейчас же слышалось гневное рычание.
Им было, видимо, немного больше двух месяцев. В глазах рысят жила злоба, прикрытая теперь чуть заметной печалью неволи. Они прижимались друг к другу и в оборонительной позе предупреждающим взглядом смотрели на меня. Я закрыл рюкзак, проверил, надежно ли привязаны собаки, и стал готовиться ко сну. Тиманчик уже отдыхал.
По реке струилась прохлада, и вместе с ней на зеленый покров долины ложилась роса.
Ночью, часа в два, раздался отчаянный лай собак. Мы вскочили. Кто-то с треском удалялся от бивака. Тиманчик быстро спустил собак. Скоро лай повторился несколько поодаль. Тиманчик с берданой в руках бросился на лай; я последовал за ним. Мы еще не успели добежать до дерущихся, как по лесу разнесся отчаянный визг собаки Майто. Хорошо, что было светло. Выскочив на поляну, мы увидели катающийся на земле клубок.
Борьба была настолько ожесточенной, что даже наше появление осталось незамеченным. В общем клубке мы разглядели животное светлой окраски. Это была крупная рысь. Подобрав под себя Майто, она так и застыла, стиснув стальными челюстями горло собаки. Чирва, спасая сына, сидела на спине зверя и зубами рвала ему хребет. Майто задыхался и чуть слышно хрипел. В два прыжка Тиманчик оказался возле дерущихся. Бердана, описав в воздухе круг, угодила прямо в лоб рыси и переломилась пополам. Тогда эвенк, как безумный, принялся стволом колотить зверя. Удары, рычание, предсмертное хрипенье Майто — все смешалось.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:23 / Сообщение 119 |
|
Сообщений: 8825
| Через минуту рысь свалилась на бок, но челюстей не разжала, — так и умерла с задушенным Майто. Горю Тиманчика не было предела. Хорошая собака для эвенка — его благополучие. "Только неудачник живет в тайге без лайки", — так говорят эвенки.
Тиманчик разжал пасть рыси и, приподняв безжизненного Майто, стал его тормошить, пытаясь пробудить признаки жизни, но это ему не удалось.
Мы вернулись к месту ночевки, раздумывая над странным поведением рыси. Обычно она не выдерживает натиска собак и отделывается от них, забравшись на дерево, или просто удирает. Что же заставило эту рысь вступить в неравное единоборство с собаками?
Там, где произошла схватка собак с хищником, мы нашли мертвого зайца. Это заставило нас призадуматься.
Рысь несомненно была матерью малышей. Видимо, вернувшись после дневной охоты с пойманным зайцем к детям, она не нашла их в гнезде и пошла нашим следом, неся в зубах добычу. У стоянки она, наверное, сделала круг и затаилась в том месте, куда ветерок доносил запах ее детенышей. По нему она догадалась, что малыши живы. Материнский инстинкт мгновенно заглушил страх, сделал ее необыкновенно ловкой; она незамеченной пробралась к стоянке, рассчитывая стащить или покормить детей, но собаки окружили ее.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
06.12.2015 / 15:24 / Сообщение 120 |
|
Сообщений: 8825
| Все стало понятно, и мне не нужно было спрашивать у Тиманчика что заставило рысь вступить в борьбу с собаками и почему наше появление ночью на поляне не испугало ее.
Утром мы были на стойбище.
Много времени прошло с тех пор. Наши маленькие рысята привыкли к пище, подросли, но были они сыты или голодны, в их глазах я никогда не видел примирения. Они все время находились в каком-то напряженном состоянии, особенно самка. Она не смотрела в глаза человеку, вечно пряталась и беспричинно раздражалась.
Следующей весной, когда нашим питомцам уже было по году, они особенно остро переживали неволю и своим поведением вызывали у всех нас чувство сожаления. Наконец я не выдержал и решил отпустить их в тайгу. На лодке мы поднялись вверх по реке, к устью Чулы, переночевали и отпустили рысей на волю. Наш путь шел дальше к вершине Подкаменной Тунгуски.
В тайге еще таял снег. Вода в реке неизменно поднималась и скоро вышла из берегов, вынудив нас вернуться на стойбище. Каково же было наше удивление, когда, подплыв к старой ночевке, мы увидели наших рысей, сидящих на наноснике! Заметив нас, они поднялись и отошли к кустам. Не знаю почему, но мы радовались этой встрече. Рыси к нам не подошли. Мы оставили им все свои запасы мяса, рыбы, хлеба и уже никогда больше не встречали их.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
