|
Сквозь мёртвый лес.
|
|
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:35 / Сообщение 136 |
|
Сообщений: 8825
| Хуже всего получилось с Дикаркой. Это табунная кобылица, не объезженная под седлом, отличалась диким нравом. Самбуев с трудом подвел сопротивлявшуюся лошадь к ящикам, а Лебедев и Бурмакин подняли вьюки и только что намеревались забросить на седло, как она вздыбилась, сбила Лебедева с ног. Но Самбуев не выпустил повода. Закинув конец его за спину и будто опоясавшись им, бурят изо всех сил сдерживал взбунтовавшуюся лошадь. Она бросилась вдоль берега, била задними ногами, стараясь вырваться, но мы видели, как Шейсран, все более откидываясь назад, тормозил ногами ее ход, как круче и круче клонилась набок ее голова. Внезапно ударившись о дерево, Дикарка остановилась. Мы подбежали ближе. Лицо Шейсрана оставалось спокойным и только в маленьких черных, как уголь, глазах, прикрытых густыми ресницами, играл задор. Дикарка напомнила ему диких лошадей колхозного табуна, объезжая которых он получал величайшее удовольствие.
— Держи! — бросил Самбуев, подавая повод Бурмакину.
Дикарка вдруг насторожилась, как бы стараясь разгадать, чего хочет от нее этот человек, и, растопырив задние ноги, приготовилась к прыжку. Бурмакин тяжелой походкой продвинулся вперед, но не успел еще взять повод, как Самбуев очутился в седле. Дикарка сделала огромный прыжок вверх, сбила Бурмакина с ног и, споткнувшись о валежину, грохнулась оземь. Наездник взлетел в воздух и, разбросав руки и ноги, упал далеко впереди.
Бурмакин, не выпуская повода, навалился на лошадь, прижал ее голову к земле. Подскочил Шейсран. Разгорячившись, бурят бросился к Дикарке и, усевшись в седло, повелительно крикнул Михаилу:
— Пускай!
Мир скучен для скучных людей.
|
  |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:35 / Сообщение 137 |
|
Сообщений: 8825
| Дикарка вскочила. Бурмакин успел закинуть ей на шею повод и, схватив руками за уши, насильно склонил голову лошади к земле.
— Пускай! — уже раздраженно повторил раскрасневшийся в азарте Самбуев.
Михаил, давая свободу Дикарке, отскочил в сторону. Но лошадь не сдвинулась с места — так и осталась с наклоненной головой и широко расставленными ногами.
Шейсран, держась одной рукой за седло, стал подталкивать ее ногами, дергать за повод, а Бурмакин махал шапкой. Дикарка упрямилась. Она продолжала стоять не шевелясь, и только круглые глаза ее краснели от дикой злобы. Тогда Самбуев хлестнул ее концом длинного повода, и лошадь, прыгнув вперед, стала подбрасывать вверх то зад, то перед, билась на месте, стараясь сбросить седока, а Шейсран продолжал хлестать ее и кричал что-то непонятное на родном языке.
С ужасом мы отскочили в сторону, а лошадь все больше свирепела, билась под Шейсраном, затем сорвалась с места, с дикой силой рванулась в сторону и заметалась между деревьями.
Она то падала, то вдруг останавливалась, глубоко зарывая ноги в землю, то поднималась свечой, а Шейсран, не выпуская из рук повода, не переставал что-то кричать.
Люди бросились следом за ним. Всполошились лошади, залаял Левка. Раздался треск сломанных сучьев.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:35 / Сообщение 138 |
|
Сообщений: 8825
| Шли томительные минуты получасового ожидания. Мы все собрались на поляне, кроме Пугачева, который бросился следом за Дикаркой. Я решил наказать Самбуева за его поступок, который мог кончиться большой неприятностью для всех нас и прежде всего для него самого. Но вот из-за леса показался сам Шейсран. К нашему общему удивлению, он попрежнему сидел на Дикарке и, понукая ее, подъезжал к нам.
Дикарка покрылась пеной. Ее гордая голова теперь безвольно опустилась почти до земли, в глазах погасла былая непокорность. Она с трудом, как-то тупо, переставляла ноги и неохотно шагала вперед.
Взглянув на наездника, я не мог удержаться от восхищения. Отбросив вперед свои длинные ноги и откинув назад туловище, он улыбался, наслаждаясь счастливой минутой. Любуясь им, я подумал:
"Как велико счастье табунщика, когда он обуздает дикого коня!"
Подъехав к нам, наездник соскочил с лошади и, подтянув ее к Лебедеву, протянул ему повод.
— Это тебе, Кирилл, лючи ее коня нету.
Лебедев растерялся и не знал — брать повод или отказаться. Выручил Алексей.
— Бери, Кирилл Родионович! — крикнул повар и, обхватив обеими руками Самбуева, закружился с ним под общее одобрение присутствующих. И в этом смехе и в этой пляске без слов было выражено наше общее восхищение табунщиком,
— Молодец, ой, какой молодец Шейсран!..
Но Дикарка не сдалась, она просто устала. Достаточно было десяти минут передышки, чтобы она снова стала непокорной. Нам с трудом удалось завьючить ее.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:36 / Сообщение 139 |
|
Сообщений: 8825
| Лошадь била задом, падала, вертелась. Правда, она не смогла сбросить крепко привязанный вьюк. Набегавшись досыта, она вернулась к табуну и долго не подпускала к себе никого.
Наконец, завьючили и Маркизу. Она как всегда была послушной, и разве могли мы предполагать, что это покорное, безобидное существо, предрасположенное к лени, принесет нам в пути так много бед.
Лагерь опустел. Кроме лабаза, на месте стоянки остались неизменные приметы пребывания людей — консервные банки, клочья бумаги, изношенная обувь, ненужная тара и у пепелища большого костра концы недогоревших дров.
Когда лошади и люди, вытянувшись гуськом, тронулись в путь, я вышел на берег.
День был теплый, тихий, небо безоблачное, прозрачное... Весна хлопотала на припеках: тянулись к солнцу только что появившиеся ростки трав, пробудилась жизнь в узловатых корнях деревьев, чаще и чаще над заснеженными горами проносились легкие птичьи косяки. Только мутный Кизир нарушал гармонию и делал пейзаж дико-угрюмым.
Пробудилась, вспухла река. Смолкли придавленные потоком перекаты, скрылись под водою каменистые берега. В неведомую даль неслись: пена, мусор, остатки льда. Грозным и недоступным казался в весеннем потуге Кизир. Узким коридором, сдавленный скалами да плотной стеной леса, убегал он в низовья. До боли в сердце нарождались и крепли тревожные мысли за судьбу нашего речного каравана, ушедшего к устью Кинзилюка. Беспокоила меня и предстоящая переправа через Кизир.
Впереди попрежнему шагал Днепровский, ведя за собой Бурку. За Буркой шел Рыжка, а за ним Горбач, — это передовая тройка. За тройкой Днепровского Лебедев вел Мухортика, Дикарку, Санчо. И так все лошади двигались в установленном порядке строгой очередности. Многие из них, не привыкшие к грузу, шагали неуверенно, задевали вьюками за деревья, спотыкались о колоды и быстро слабели.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:36 / Сообщение 140 |
|
Сообщений: 8825
| Так 9 мая наш отряд тронулся в далекий путь по Кизиру. Небо успело затянуться серыми облаками, лениво передвигающимися на восток. Перегоняя караван, изредка налетал холодный ветерок.
День закончился раньше, чем мы достигли берега Кизира.
Мертвая тайга завалила всю площадь валежником, и без расчистки леса негде было стать биваком. К тому же лошади не имели корма, и мы принуждены были идти вперед до Кизира, где кончалась прорубленная тропа.
А ветер все крепчал. Сильнее качалась тайга. Лошади, будто смирившись с усталостью, шли, не отставая друг от друга. Надвинувшаяся ночь ничего хорошего не предвещала. Ветер грозил перейти в ураган. Все чаще то впереди, то позади нас с грохотом валились на землю мертвые деревья-великаны.
Еще десять минут — и транспорт остановился. Мы с Павлом Назаровичем пробрались вперед и, вооружившись топорами, расчистили проход от только что упавших деревьев. Позади послышался крик: завалилась лошадь, кто-то звал на помощь, ругался.
Над нами нависла тьма. Кусты да скелеты погибших деревьев чуть заметно маячили перед глазами и казались порой живыми существами, передвигающимися по ветру неведомо куда.
— Ну, что там стали? — слышалось позади.
Вместе с порывами ветра упали крупные капли дождя. К нам подошел Бурмакин с зажженной берестой и осветил путь.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:36 / Сообщение 141 |
|
Сообщений: 8825
| Наконец, тропа расчищена. Я приказал вести лошадей близко друг к другу и не отставать. Тьма и дождь мешались с ревом ветра. Свет то угасал, то вспыхивал, ложась узкой полоской по тропе.
Мы подошли к спуску — и, как на грех, погасла промокшая береста. Стало до того темно, что я даже не видел идущего рядом со мной Зудова. Двигались ощупью, закрывая лицо руками, чтобы не напороться на сучья.
Спуск с каждым шагом становился круче. Промокшие, усталые, мы, спотыкаясь о бесчисленные колоды, падали и снова шли, пока не оказались в трущобе. Повсюду торчали деревья. Сучья не щадили нашей одежды.
— Назад! — послышался снизу голос Пугачева, и мы, безропотно повинуясь этому прорвавшемуся сквозь бурю властному окрику, повернули коней. Все смешалось, люди кричали на лошадей, которые меньше всего были повинны в темноте и создавшейся суматохе.
Минут через двадцать спустились на ровную площадку у реки и остановились. Дождь, ветер и тьма продолжали окутывать нас. Стихия действовала на животных так же удручающе, как и на людей. Лошади присмирели и, прижавшись друг к другу, терпеливо ждали, когда, наконец, с них снимут груз. Развьючивали их на ощупь всех подряд, складывали вьюки в кучу и прикрывали палаткой. Седла не снимали, боясь застудить вспотевшие спины.
Пока возились с лошадьми, Павел Назарович настругал сушник и, накрывшись от дождя плащом, развел костер.
Хорошо, что мои спутники не боялись невзгод, им не нужно было советовать, как поступить в затруднительном случае,— суровая жизнь в тайге сама распределила между ними обязанности. Я никогда не напоминал, что нужно делать на стоянке, из чего сварить обед, когда заняться починкой.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:36 / Сообщение 142 |
|
Сообщений: 8825
| Пересчитали лошадей, двух не хватало. Что делать? Люди устали, промокшая одежда липла к застывшему телу. С минуту все стояли молча. Я не видел в темноте их лиц, но понимал, как трудно пренебречь отдыхом, вернуться в проклятый завал, чтобы разыскать в непроницаемой тьме отставших или завалившихся животных. Мы не могли бросить лошадей там на ночь, да еще с вьюками...
Самбуев стащил с себя телогрейку, не торопясь выжал из нее воду, достал из кармана кусок лепешки.
— Я пойду с тобою, Шейсран, — сказал, дрожа всем телом, Зудов.
— Да вы что, Павел Назарович, есть и помоложе.
— Отломи, Шейсран, и мне кусочек, червячка заморить, и пошли вдвоем, — сказал Пугачев, затыкая за пояс топор и натягивая на руки брезентовые рукавицы.
А дождь все лил и лил. Падали в неравной схватке с бурей деревья. Ревел, набирая силу, Кизир.
Люди расступились. Самбуев, тонкий и длинный, как Дон-Кихот, шагнул вперед, следом за ним поспешил юркий Пугачев, казавшийся в мокрой одежде совсем маленьким. Их проглотила темнота. Скоро смолк и треск сучьев под ногами. Мы смотрели им вслед, упрекая себя в нерешительности и восхищаясь поведением товарищей.
Не успело еще пахнуть дымом, а над Зудовым уже повис растянутый на распорках брезент. Кто-то стучал в темноте топором и громко посылал проклятья поднимающейся непогоде. Курсинов, лежа на мокрой земле, раздувал огонь. Повар Алексей стоял у разгоравшегося костра с ведром воды.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:36 / Сообщение 143 |
|
Сообщений: 8825
| Низко опустив головы, топтались усталые лошади; Черня и Левка, забравшись под вьюки, ворчали друг на друга, не поделив места. Мы же, сбившись под брезентом, отогревали поочередно то одну, то другую часть тела. А дождь не унимался, порывы ветра гулко разносились по долине.
Из-под вьюков, прикрытых палаткой, вылез Левка. Усевшись на задние лапы и торчком подняв уши, он долго прислушивался к удалявшемуся шороху, но вдруг встал и, не торопясь, потрусил следом за ушедшими.
Костер то затухал, то вспыхивал на миг, разрывая сгустившуюся над стоянкой темноту. Не знаю, что бы мы отдали за тепло. Павел Назарович весь дрожал, не в силах стиснуть челюсти. На мне нитки не было сухой. Хотелось есть, но разве можно было найти продукты в сваленных в кучу вьюках?! Алексею стоило больших усилий приготовить ведро кипятку. Нашлись две кружки, мы с наслаждением глотали горячую воду. Но старик не отогрелся. Мне пришлось разыскать фляжку с коньяком.
— Хор-ро-шо! — с чувством произнес старик, выпив залпом полстакана. Затем он пожевал кончик бороды и раза два крякнул, выражая свое удовольствие. — Так-то быстрее согреешься, — заключил он, усаживаясь у костра.
Но коньячного тепла ему хватило только на час, затем наступило обратное действие. Старик стал еще больше мерзнуть, слабеть, — так всегда бывает после употребления спиртных напитков. Лучше согреваться движением. Состояние Павла Назаровича становилось все хуже, сырость и холод брали свое. Костер же горел вяло, а дождь не прекращался. Наконец, погас и костер. На западе блеснула запоздалая звезда. С туч падали последние капли дождя. Пугачева и Самбуева не было. "Что с ними?" Нашли ли они лошадей, укрылись ли от непогоды?" — горько думалось о них.
— Где-то теперь наш Мошков? — подумал кто-то вслух.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:37 / Сообщение 144 |
|
Сообщений: 8825
| При воспоминании о Мошкове и Козлове меня охватывало тревожное чувство. Исход экспедиции в большой мере зависел от того, сумеют ли они забросить нам навстречу продовольствие, преодолеют ли препятствия, которые, несомненно, встретятся на их пути. Мы уже испытали на себе трудности передвижения по Саяну, — это, может быть, и являлось причиной грустных мыслей при воспоминании о наших товарищах. Но мы верили в их силу и настойчивость и старались не поддаваться унынию.
Медленно, как бы неохотно, поднималось солнце над зубчатыми грядами гор, над мокрой, истерзанной ветрами, тайгой, над проснувшимися птицами, посылавшими в небо чудесные звуки утренних песен. В прорехах влажного тумана, придавившего реку, поблескивали перекаты. Наступил мирный, ясный день.
Вспыхнул костер. Наконец-то можно было отогреть измученное тело.
Мы осмотрелись. Нас окружала крошечная полянка на берегу реки, заросшая молодым смешанным лесом. Справа и слева путь преграждали скалистые мысы, высунувшиеся далеко в реку, впереди затаился коварный Кизир. Пугающим потоком он скользил по дну русла, вздымая мутные валы.
На стоянку, неизвестно откуда, выскочил Левка. Он подбежал к костру, бесцеремонно стряхнул со своей шубы на нас влагу и, усевшись возле повара Алексея, не сводил с него глаз.
— Знаю, что голодный. Мы, друг, тоже еще ничего не ели. А где остальные? — спросил тот, поглаживая кобеля.
На спуске заржала лошадь. Послышался треск сучьев, понуканье. На поляну вышел Самбуев, ведя за повод Рыжку, на котором горой лежали два тяжелых вьюка. За Рыжкой шла расседланная Маркиза, легко и вольно переставляя ноги. Ее подгонял Пугачев, таща на своем горбу седло. Вид у всех четверых был страшно изнуренный.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:37 / Сообщение 145 |
|
Сообщений: 8825
| — Ну, друзья, попала нам ягодка, настоящая маркиза, — сказал Трофим Васильевич, сбрасывая с плеч седло и устало опускаясь на пень. — Хотели ночью привезти, не пожелала нести вьюк, легла — и хоть убей. Мы и по-хорошему просили, и угрозами, Шейсран разозлился, говорит, огонь под ней надо развести, чтобы встала. Пришлось заночевать. Так вот на дожде и промаялись. А утром Маркиза сама поднялась, она, видите ли, пожелала прогуляться налегке, даже седло не пожелала везти. Ну и пакость! — и он угрожающе посмотрел на костлявую, с провисшей спиною и впалыми боками, Маркизу.
Солнце поднималось выше и выше. Ветер содрал с реки остатки тумана, и все ожило, окружающий мир снова стал прекрасным. В блеске утренних лучей принарядились гальки, берега, столетние кедры. В кустах послышались нетерпеливые песни, ласково шумела тайга, и даже пляска волн на перекате показалась ликующей и веселой.
Нужно было немедленно приступать к переправе на Левый берег. Расползалась по горам дневная теплынь, таяли снега, пробуждались, приглушенные ночным морозом, ключи. Вот-вот должна была хлынуть прибылая вода, и тогда не переплыть нам реки. Кроме того, вблизи стоянки для лошадей не было корма, а противоположный берег представлял собою равнину, покрытую редким сыролесьем и прошлогодней травой.
Лошадей расседлали, сняли узды, но они никак не хотели сами переплывать реку. У нас была с собой резиновая лодка. Ее загрузили вьюками, чтобы она была более устойчивой на воде, и приступили к переправе. В лодку сели Лебедев с Днепровским. К длинной веревке они привязали Бурку, а остальные лошади должны были плыть следом за ними.
Как только лодка, подхваченная течением, а за ней и Бурка понеслись к противоположному берегу, мы согнали весь табун в воду. Более сильные лошади стали сразу пробиваться вперед, раздувая ноздри и громко фыркая, следом за ними плыли остальные.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:37 / Сообщение 146 |
|
Сообщений: 8825
| С лодкой мы просчитались. Несмотря на груз, она была слишком легка на воде и плохо сопротивлялась течению. Бурка ушел далеко вперед, на всю длину веревки. Гребцы работали изо всех сил веслами, стараясь достигнуть пологого берега, но поток уносил их вместе с конем все ниже и ниже, в глубь кривуна, к невысоким скалам, идущим вдоль левого берега.
Правее всех плыла Дикарка. Опередив табун, она вдруг свернула влево от направления, которым шла лодка, и стала наискось преодолевать реку. За ней потянулся весь табун.
Еще несколько напряженных минут борьбы — и животные были на противоположном берегу.
Лодку в это время отбросило под скалу, туда, где, облизывая потемневшие породы, волны реки взбиваются в пену и образуют глубокий водоворот. Сквозь синеву дня я увидел в бинокль, как там, под скалой, бился, ища ногами твердую опору, Бурка, стараясь вырваться из омута, все сильнее работали веслами Лебедев и Днепровский.
Мы бросились к нижней скале, но пока добежали до нее, в водовороте уже не оказалось ни лодки, ни коня. Я долго всматривался в противоположный берег Кизира, но и там не было видно ни одного живого существа. Мы прислушивались к глухому реву реки, стараясь поймать крик утопавших, но напрасно. В это время из-за поворота, гонимый легким ветром, надвинулся туман и все скрыл от наших глаз.
Вернулись к стоянке, чтобы немедленно соорудить плот и поплыть на помощь. Тревожась за судьбы товарищей, я остался под скалой и продолжал прислушиваться к речному шуму, все еще надеясь уловить знакомые голоса.
К счастью, туман скоро рассеялся, и я увидел далеко внизу по реке Бурку. Пытаясь перейти шиверу, куда его снесло течением, конь барахтался между торчащими из воды камнями, падал, прыгал и снова плыл.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:37 / Сообщение 147 |
|
Сообщений: 8825
| Лебедева и Днепровского не было видно. Дождавшись, когда Бурка добрался до нашего берега, я сейчас же вернулся к своим, и через полчаса мы вместе с Самбуевым уже карабкались по утесам, пробираясь к месту, где вышел конь. Там мы увидели Лебедева и Днепровского. Лодка оказалась целой. Теперь нужно было подумать, как вывести копя наверх, ибо скалы, перехватившие берег, были для него недоступны Способ, который тогда применили мои спутники, был поистине удивительным.
Скалистый откос, на который нужно было поднять коня, спадал к реке под углом в шестьдесят-семьдесят градусов. Лебедев сходил на стоянку за остальными людьми и захватил две веревки.
Я наблюдал за работой, еще не веря в благополучный исход. Командовал Днепровский. Сначала расчистили от леса и пней уступы, по которым предполагали поднять коня. Затем Бурку подвели поближе к расчищенной полоске и накинули ему на шею "удавкой" веревку. Второй веревкой подхватили коня сзади, и все люди, ухватившись за концы, поднялись наверх. Бурка к моему удивлению, стоял очень послушно, как старая водовозная лошадь.
— Раз, два — взяли! — крикнул Днепровский.
Бурка встрепенулся. Петля до удушья стянула ему горло. Он задохнулся и, стараясь высвободиться из петли, как безумный бросался на скалу, но петля затягивала все сильнее. Задняя веревка, подхватив коня, тоже тащила его вверх. Казалось, что вытянутая до предела шея вот-вот перервется и огромная туша свалится вниз. Но этого не случилось. Удушье продолжалось всего несколько секунд. Зато оно породило в коне огромную силу и ловкость. Он, как дикий баран, сделав несколько прыжков, оказался наверху.
Я никогда не видел, чтобы лошадь была способна взобраться по такой крутизне.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:37 / Сообщение 148 |
|
Сообщений: 8825
| Как только Бурка выбрался на скалу, с него мгновенно сняли веревку, но он еще долго мотал головой от боли.
Между тем вода в Кизире быстро мутнела. Поднимаясь, она стала затоплять берега. Поплыл мусор, запенились заводи. В тот момент, когда мы начали переправлять груз на другую сторону реки, из-за поворота выплыл огромный кедр, смытый водою с берега. Отбросив вперед мохнатую вершину и плавно покачивая густыми корнями, он своим появлением, будто глашатай, оповещал всех о начале весеннего паводка.
Переправа груза заняла несколько часов. Последним покинул берег Бурка. Его завели по реке как можно выше, а на противоположном берегу поставили на виду несколько лошадей. Как только заведенный в воду конь поплыл, с него сдернули узду, и он благополучно добрался до остальных лошадей.
Только теперь, оказавшись на левом берегу Кизира, мы вспомнили про голод. Теплый солнечный день опять поблек, притихли птицы, вершины гор спрятались под шапками тумана, небо затянули хмурые тучи, и холодный ветер предвещал дождь. А река продолжала пухнуть, мутнеть и, стачивая берега, вольно несла свои вешние воды в низовья. Наш груз, седла, одежда были мокрыми, и без просушки дальше идти было невозможно. Сырость вообще губительна в походе: мокрые потники на лошадях стирают спины, портятся продукты, одежда, снаряжение. Следует помнить, что сырость обладает удивительной способностью проникать внутрь вьюков, и никогда не следует полагаться на добротную упаковку. Нужно почаще просушивать, проветривать вьюки.
Лагерем расположились у реки, на пологом берегу, вблизи белоснежных берез, приземистых кедров и старых, обмытых дождем елей. В густой чаще молодняка росли черемуха и рябина. Старые стебли пырея, служившие единственным кормом для лошадей, густо покрывали землю. Редкий тальник, стелющийся узкой полоской по самому берегу Кизира, уже распушился и белым контуром отделил тайгу от реки.
Огромное пламя костра ласкало нас приятным жаром. Сушили одежду, постели, табак; всюду по поляне были разбросаны вьюки.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:37 / Сообщение 149 |
|
Сообщений: 8825
| Несмотря на все неприятности этого дня, мы считали его удачным. Позади осталась переправа через Кизир, тревожившая нас последнее время. И действительно, опоздай мы на один только день, пришлось бы отсиживаться на берегу в ожидании, когда река смилуется над путешественниками и пропустит на левый берег.
Теперь, по словам Павла Назаровича, до Третьего порога не придется думать о переправе; наш путь лежал по левому берегу Кизира.
Я вышел посмотреть реку. В мутном потоке воды, словно резные челноки, перегоняя друг друга, проносились мимо смытые с берегов валежник, карчи и даже огромные деревья.
Река приподнялась и скрыла перекаты.
Наш берег более чем на два метра возвышался над водой, и бояться затопления было рано.
Спать разместились в одной палатке. Только Павел Назарович, как обычно, устроился отдельно под елью.
Удивительно приятно бывает в сырую погоду выпить кружку-две горячего чая и, забравшись на ночь в теплую постель, заснуть, забыв дневную суету.
Дождь, мелкий, как изморось, продолжал бесшумно ложиться на тайгу. На крышу палатки с хвои, будто слезы, падали крупные капли влаги.
Ровно в полночь в палатке вдруг загорелась свеча. Я выглянул из мешка. Павел Назарович стоял раздетый и стаскивал с Днепровского одеяло.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
13.12.2015 / 11:38 / Сообщение 150 |
|
Сообщений: 8825
| — Подымайтесь, ребята, беда пришла! — тревожно произнес он. — Все кругом затопило!
Все вскочили и, еще сонные, не разобрав, в чем дело, засуетились.
Я скомандовал немедленно рубить лабазы и складывать на них имущество. Ночь, темная, беспросветная, окружала нас. Костер давно погас. Самбуев бросился искать лошадей. Шлепая по воде, он лазил по рытвинам, падал, что-то бурчал, а через полчаса вернулся без лошадей, вымокший до нитки.
Кизир вышел из берегов и затоплял низкие места долины. Вода уже успела залить ямы, промоины и медленно наступала на образовавшиеся в лесу островки. Скоро под водою оказалась и наша стоянка. Поверхность воды сплошь покрылась мусором и мелким валежником. Лошади, видимо не найдя более подходящего места, сами пришли к лабазам, на которых поверх груза разместились люди. А дождь не переставал, попрежнему было темно и холодно. Мы то и дело выглядывали из-под брезента, пока, наконец, не заметили серую полоску рассвета.
Под напором встречного ветра тучи заволновались и начали быстро отступать на запад. Павел Назарович, поглядывая на небо, заулыбался.
— Тучи назад пошли — погода переломится, — ободрил он нас, и все повеселели.
— Вот она, Тимофей Александрович, жизнь-то наша экспедиционная, между небом и землей находимся, — вдруг обратился Алексей к своему соседу Курсинову. — Как на курорте: воздух чистый, аппетит невозможный, — продолжал повар.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
