|
Тайна горного озера (Алтай).
|
|
|
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 00:53 / Сообщение 2 |
|
Сообщений: 8825
| 
ТАЙНА ГОРНОГО ОЗЕРА
Фантастический роман
КНИГА ПЕРВАЯ
АЛМАЗЫ ДИКТАТОРА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Медведь бодро шёл на заклание. Он уже успел за это лето изрядно набрать жирка на поспевших таёжных малинниках, о чём красноречиво говорила шкура исполина. Она буквально лоснилась своей бурой шерстью, переливающейся на мощном загривке чуть ли не шоколадными оттенками. Они особенно заметны сейчас – в лучах утреннего солнца, которое уже успело и само выглянуть из-за ближайших вершин, и миллионами блёсток отразиться в каплях ранней утренней росы.
Эта серебристая влага, выпавшая в тайге после прошедшей довольно прохладной ночи обильно покрывала сейчас всё вокруг: траву, листья кустарников, иголки кедров и пихтачей, и даже выпиравшие из утоптанной земли круглые гальки на пешеходной тропе.
Вот по нему-то – единственному пути в дремучих зарослях дикой природы – и спешил озабоченный топтыгин, флегматично переваливаясь со стороны в сторону своей, не в меру упитанной тушей. И только острые клыки в раскрытой от вожделения пасти да мощные когти, оставлявшие царапины даже на камнях, напоминали о совсем не миролюбивом нраве зверя. Правда, сейчас вовсе не походившего на себя прежнего – безоговорочного хозяина тайги.
Явно потеряв былую осторожность, медведь неумолимо спешил вперёд. Так торопился, что уже не принюхивался к запахам и не озирался по сторонам, как обычно делал это в поисках добычи или примет возможной опасности. Сейчас он просто двигался по самому верному пути к манящей цели, выбрав для этого тропу, протоптанную охотниками и туристами.
Вот и очередная группа их, ставшая лагерем у последних кедров перед долгим травянистым подъёмом к перевальной седловине, была готова продолжить движение. Но что-то тревожное и людей охватило этим ранним часом.
Туристы и сами по себе медлили, собирая рюкзаки и вещи бивуака, тут же вообще оторопели полным своим составом. Замерли все во главе с верховым проводником вместе с двумя его лошадьми и даже звонкоголосой обычно лайкой Керзоном. Теперь собака, боязливо поджав хвост, тёрлась рядом с хозяином, когда мимо них важно прошествовал громадный зверь, не удосужившийся даже рыкнуть упреждающе на неожиданное препятствие.
Происходило всё, будто так и должно было быть – медведь выполнял некую миссию, мешать которой не мог никто, оказавшийся на его дороге.
Исчез он столь же стремительно, как и появился, оставив после себя на росистом грунте между камнями глубокие отпечатки лап свидетельством тому, что вовсе не привиделся испуганным очевидцам упитанный мишка на его последнем пути к горному озеру.
Дольше других задумчиво смотрел в след косолапому бродяге одетый совсем не так, как другие – «штормовочное» братство, самый важный в компании, – проводник. Несмотря на тёплую погоду, на нём была гремящая при каждом движении грубым брезентом плащ-палатка, доставлявшая особое удовольствие старику-алтайцу.
Остальные уже переглядывались между собой, словно ища подтверждения всему увиденному, а проводник продолжал глядеть только туда, где за поворотом тропы, нырнувшей в очередной увал, исчез виновник общего переполоха.
Ожил старик лишь тогда, когда истома запоздалого страха охватила лошадей. И ту, на которой перед тюком с грузом сидел хозяин, и другую – навьюченную ещё большим количеством рюкзаков.
Нерадостно – как бы извиняясь за допущенную промашку – тявкнула собака. Потом лайка бодрее попробовала голос, а затем залилась на всё урочище звонким лаем. Брёхом, что называется, без всякого стремления тут же пуститься вдогонку за грозной дичью.
– Будет тебе, Керзон проклятый, – незлобиво, всё понимая осадил его хозяин, до того мгновения не сводивший глаз с медведя, пока тот не скрылся в таёжной зелени.
Потрепав успокаивающе и лошадь по всё ещё напряженной шее, он произнёс слова уже не для собственной «свиты», а для спутников:
– Миновала беда!
После чего проводник спрыгнул, как молодой на землю с лошади и принялся снимать с седла притороченную поклажу.
Сбросил сначала один мешок со своей послушной лошадки, а потом снял и всё, что прежде успел навьючить на вторую «тягловую силу», после чего у ног коновода оказались все доверенные ему рюкзаки с самым тяжёлым содержимым туристического скарба клиентов – консервными банками, палатками и прочим.
– До завтрашнего утра с места не трогаемся! – категорично заявил конюх, завершив разгрузку.
Потом, видимо, догадался, что необходимо бы и популярно объяснить причину своих самовольных действий. Что и сделал, при этом обращаясь сразу ко всем, а не только к озадаченному не меньше других руководителю:
– Пойдём дальше попозже медведя. Если, конечно, сами не желаем, вот как он, попасть духу в лапы!
Уверенность в том, что никто не станет ему перечить, явно читалась на лице человека, прежде ещё не успевшего дать повод подозревать его ни в малодушии, ни уж точно – в слепом суеверии и поклонении перед тёмными силами.
Хотя знакомство туристов со своим будущим проводником было явно не шапочным. Оно состоялось ещё за несколько дней раньше и имело вовсе не случайный характер.
Мир скучен для скучных людей.
|
  |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 00:54 / Сообщение 3 |
|
Сообщений: 8825
| ...До этого, с момента выхода по маршруту от поселка Чибит, беспрекословно следовали за своим «Дерсу Узала», как назвали своего местного провожатого, начитанные сельские школьники.
Впервые попавшие в самое сердце Горного Алтая, они были искренни рады участию в мероприятии столь бывалого человека. И ещё этим утром все безоговорочно всерьёз считали:
– Нет более авторитетного следопыта.
И вот теперь выяснилось, что думали столь лестно про того, кто только что – на полном серьёзе – проявил дремучесть, присущую кому угодно, только не современнику конца просвещённого двадцатого века. Вот и выходит, что совершенно зря и явно не по делу рекомендовали нам его поселковые жители в качестве наилучшего в этих местах, знатока природы, – начала считать дюжина подростков во главе с самоуверенным, подтянутым с нескрываемым армейским шиком, педагогом.
Действительно, что и говорить, иным было первое мнение, когда ребята высадились из рейсового автобуса, доставившего их на берег быстрой реки Чуи. Где знавали и куда более серьёзных путешественников, чем этих участников пешеходного путешествия всего-то первой категории сложности.
Старший среди приезжих – Борис Ефимович Воротун – тогда и отыскал себе сопровождающего, не по собственному, впрочем, почину, а во всём следуя инструкции, полученной им на работе, где он среди педагогического коллектива школы вовсе не считался специалистом по краеведению.
Но так оно и было. Ведь вовсе не по своей воле бывший ракетчик, старший лейтенант запаса, оказался замешанным в истории, связанной, как выяснилось, со всевозможной чертовщиной, включая сумасшедших медведей и подобных им знатоков окружающей тайги. И вообще, по мнению Бориса Ефимовича, с самого начала затея данного похода по настоящим горам долго висела на волоске.
Она не сразу вызвала одобрение у руководства районного отдела образования, куда обратились с центральной школы района участники туристической секции, успевшей к тому времени облазать на «своих двоих» всю степную округу.
На стороне энтузиастов было, впрочем, немаловажное обстоятельство.
Перспективы после осуществления похода сулились достаточно радужными. В том числе – участие в краевом конкурсе, заявку, куда школьники уже подали, не посоветовавшись ни с кем. Как говорится, сунувшись поперёк батьки в пекло.
И всё же согласилось районное начальство командировать спортсменов. Те же и рады стараться – уже всё оформили, приобрели необходимое в дорогу, как вдруг новая напасть поставила под угрозу неизбежного срыва проведение столь важного воспитательного мероприятия: понадобился новый руководитель!
Таковым стал, по горячему настоянию директора школы Чермена Васильевича Аверина, именно преподаватель начальной военной подготовки Борис Ефимович Воротун, лично не желавший, однако, ввязываться в подобные авантюры.
– Не подводи весь коллектив, соглашайся заменить пострадавшего коллегу! – приказным порядком обратился тогда к нему директор. – Не каждый год подобные походы организовываем, чтобы срывать их из-за какой-то там травмы одного человека – учителя физкультуры.
И далее тот разговор шёл на повышенных тонах. Один отказывался, как мог, браться за гуж; другой, используя, что называется, административный потенциал, проникновенно убеждал военрука со всей директорской хитростью:
– Как же ты, Борис Ефимович, не понимаешь, что ребята целый год мечтали о походе по Горному Алтаю, готовились к нему, – голос только что был повелительным, тут стал вкрадчивым вкрадчивому. – Теперь же только из-за тебя всё может рухнуть.
Огорчённо отвернувшись от подчинённого, Аверин шумно налил в стакан воды из гранёного графина, но пить сам не стал, протянул посетителю:
– Не можем, мы, педагоги, такого себе позволить, чтобы обмануть ребят. Как хочешь, а не позволю им потерять веру в справедливость, – снова стал горячиться директор. – И вообще – разве позволительно испортить детям летние каникулы!
Сам инициатор путешествия – лёгкий на помине физрук Николай Петрович Лихеев – при этих словах появился в директорском кабинете. Получилось – он вошёл туда уже к самому концу жаркого разговора.
С мученическим выражением лица поздоровался с коллегами, после чего демонстративно принялся нянчить свою левую руку, по локоть закованную сейчас в белый «панцирь» гипсовой повязки. Всем своим видом он словно показывал, что никак не может привыкнуть к боли с тех пор, как прошлым вечером, поливая грядки на огороде, поскользнулся, упал на мосток у ручья и сломал руку.
– Лучевая кость пострадала, – вновь озвучил пострадавший огородник-любитель, полученный им вердикт травматолога районной больницы. И далее виновник новоявленных личных и школьных проблем не оставил медицинской темы:
– С таким диагнозом хорошо бы мне к началу нового учебного года выздороветь, а не то, что в горы идти.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 00:54 / Сообщение 4 |
|
Сообщений: 8825
| Увидев полный стакан воды, стоявший до сих пор нетронутым перед кандидатом в туристические инструкторы, Лихеев шагнул ближе к директорскому столу, взял ёмкость за гранёные бока и выпил её содержимое залпом. А так как присутствующие продолжали таить молчание, с укором гладя на жаждущего коллегу, то и добавил извиняющимся тоном, как будто уже всё было решено в пользу его питомцев по туристическому кружку:
– Уже и билеты заказаны. В Рубцовске – на поезд до Бийска, оттуда – на автобус до самого Чибита.
В голосе чувствовались нотки гордости за собственную хозяйственность и предусмотрительность даже в дорожных мелочах.
– Снаряжение и провиант ребята уже получили. Завтра – выезд.
Не ожидая даже и намека на возражение, он перевёл взор с директора на своего сменщика в деле летнего активного оздоровления школьников:
– Ты не думай, Борис, мои ребята тебя не подведут. Все – как на подбор, что мальчишки, что девчонки.
После чего на стол были выброшены «козыри»:
– Особенно постарались твои же любимчики из стрелковой секции – Мишка Костромин с Татьяной Комаровой, да Вовка Шестаков. Они тебя ещё больше потом порадуют.
Тут у травмированного физрука вновь появился серьёзный союзник с не менее весомыми аргументами:
– Да и другие туристы опытные. Все заботы возьмут на себя, – заявил Аверин. – Припасов хватит с избытком, деньги получены, не считая тех, что ещё и родители собрали.
При этих словах обладатель «гипсовой руки» неловко достал из накладного кармана рубашки плотный пакет.
– Вот маршрутная книжка и схема всего пути. Бумаги утверждены, комар носа не подточит.
Тут Лихеев вдруг сменил деловой тон, сказал с просящими интонациями:
– Ну, в крайнем случае, возьмёте с собой в качестве провожатого кого-нибудь из местных. И как проводника, и в роли погонщика вьючных лошадей. В Чибите такие люди имеются. И вообще – забот всего на каких-то там десять дней. Три дня – до озера, столько же – обратно, не считая отдыха на живописном месте. Позагораете. Рыбалка там, говорят, отменная. Ну, выручай...
То ли уговоры так подействовали, то ли Воротуну вдруг и самому захотелось ненадолго сменить своё привычное амплуа – руководителя начальной военной подготовки на работе и работяги при жене на приусадебном участке. Особенно там – где весь отпуск пришлось бы провести, вот, как и Лихееву, – на поливе да на прополке.
Так что он позволил-таки себя уговорить, выцыганив, впрочем, непременное условие, которое первым делом и поставил перед туристами и их родителями, собравшимися на «Автостанции», откуда уходил рейсовый автобус до ближайшего города – Рубцовска:
– При первом же ЧП поворачиваем обратно, безо всяких там разговоров!
Все радостно согласились, стараясь угодить великодушному человеку – новому руководителю похода:
– Лишь бы только не переменил Воротун своего решения.
И вот надо же, эта их готовность во всём слушаться старшего выходила теперь боком, уже через несколько дней пути, на таёжной тропе, когда все реально почувствовали вкус настоящего приключения: того и гляди раздумает Борис Ефимович сам идти дальше и вести с собой подопечных?
Так и получилось.
Едва факт медвежьего визита по-свойски, с привкусом мистики и суеверия прокомментировал старик Чепоков, как бразды общего правления на маршруте взял на себя Воротун:
– Не только до завтра здесь торчать не будем, а сразу, прямо сейчас, повернём обратно!
Хотя ещё солидно басил изрядно перепуганный и озадаченный происшествием педагог, сам он уже чувствовал, как унимается противная дрожь в коленях.
– Коли здесь дикие медведи как цирковые артисты по городскому проспекту шастают, то детям без оружия делать нечего! Нет, нельзя больше рисковать...
Его слова заставили школьников забыть и о разочаровании в проводнике, и о только что перенесённом испуге.
Самый бойкий их них, Михаил Костромин, сбросил с себя маску прежнего абсолютного послушания и с упрёками набросился на таёжника с его замашками закоренелого поклонника всевозможной чертовщины:
– Ты бы, дядя Ваня, помолчал лучше. Или ответил – почему сам не стрелял в медведя. Что, ружьецо не заряжено?
Только явный сарказм, переполнявший огорчённую душу юного критика различного рода суеверий, остался совершенно не воспринятым объектом его устремления.
Проводник, не обращая внимания ни на слова взрослого «клиента», ни уж тем более на упрёки рядового школьника, продолжал, как будто ни в чём, ни бывало, заниматься всё тем же, что увлекло его при объявлении незапланированной днёвки на месте встречи с необычным явлением.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 00:55 / Сообщение 5 |
|
Сообщений: 8825
| Скинув с себя гремящую, как жесть, плащ-палатку, он аккуратно повесил её на крепкий сучок ближайшего дерева, где ещё раньше уже успел примостить и свою старенькую двустволку шестнадцатого калибра с давно забытым другими, не современным – курковым – механизмом боя. После чего, двигаясь все так же невозмутимо, как заранее запрограммированная машина-робот, достал из алюминиевого узорчатого портсигара неизменную свою овальную сигарету – горлодёр. Прикурил её от уголька, поднятого из костра. Тот оказался не до конца залитым водой и позволил сэкономить спичку. И в завершение действа с нескрываемым удовольствием выпустил струю дыма.
На чём и «прокололся», не добившись театрального эффекта законодателя таёжной моды – крепко закашлялся.
Только и это не сбило его с толку. Уже без предисловия старик вернулся к ответу на возмущение Костромина:
– Заряжена моя двустволка, как полагается, картечью. Только никто бы в этого медведя не выстрелил, тогда до самого места на него и зверь коготь не поднимет. Не его дичина, коли идёт на зов самого.
– Кто это его мог позвать?
– К кому ещё здешние медведи в гости ходят как Вини Пух с Пятачком – к Кролику?
– Заливаешь ты, дедушка, нам, как мальцам каким?
Когда гомон возмущения стих, таёжник, удобно устроившись на корточках возле кострища, поднял наверх на туристов свои лукавые прищуренные глаза. Но теперь разговаривал в основном не с ними, а уже только со своей ровней – ещё одним взрослым в честнoй компании:
– Не серчай, Борис Ефимыч, на них. Ребята справные, пусть сходят на озеро, посмотрят на настоящую красоту. Не следует поход отменять! – после чего таёжник для убедительности добавил: – Ручаюсь за то, что теперь насытился Кер-балык и до самой осени никого не потревожит. И этот мишка-амикан не в свой черёд отправился завершать земной путь. Раньше-то, в разгар лета, подобного не происходило. В основном – весной да осенью, забирал он кого нужно – перед снегом. Видать, что-то случилось. Как у вас говорят... – он вызывающе бросил взгляд на Костромина с его незабытыми обвинениями в дремучести, – глобальное потепление. И на нас, очевидно, оно влияние теперь оказывает!
Старик досмолил «Астру» до самых чёрных ногтей на заскорузлых пальцах. Поднялся на ноги, аккуратно втоптал окурок в землю носком кирзового сапога и заключил, как отрезал:
– Ставьте палатки, пусть просохнут после прошлого ночлега.
Переменчиво, оказывается, бывает настроение не только у подростков переходного возраста, оказавшихся на природе.
И Воротун уже пожалел о своей пылкости в отношении идеи прекращения пути. Что же тогда говорить о мальчишках с девчонками, переживших психологический переход от испуга к разочарованию и потом уже – к всеобщей радости. Да и как им было не торжествовать от того, что поход продолжается. Порадовал к тому же неожиданный день отдыха при отличной погоде на ягодном месте, в чём уже успели убедиться накануне, собирая в компот для ужина спелую малину и синебокую жимолость, уродившуюся, по мнению Чепокова, как никогда.
Парни, хозяйственные не в меру – Вовка Шестаков с Борькой Малининым, подавая пример другим, отправились на заготовку дров. Вскоре следом за ними и Таня Комарова с подружками уже звенели голосами в зарослях ягодников, собирая дары тайги.
И только Мишка Костромин не знал, куда девать чувства, охватившие его – тревогу, озабоченность и одновременно любопытство. Очень уж хотелось узнать, что скрывается за словами старого охотника насчёт неведомой очереди для зверья на поедание страшилищем, к которому на его глазах увела тропа могучего медведя.
Опять он не утерпел, пристал как банный лист к искусителю:
– Дядь Вань, что это за «балык» такой, который всеми повелевает, и каждый его боится, да слушается?
Только проводник, собравшийся заняться серьезным делом – отвести на пастбище своих лошадей под присмотром умной собаки, не стал спешить с утолением любопытства того, кто буквально минуту назад обвинял его в отсталости. Он укоризненно остановил собеседника:
– Ишь, какой прыткий. Не спеши. Всё доподлинно узнаете, когда время на то ваше придёт.
– И когда же?– не сдавался Мишка.
– Да хотя бы и сегодня вечером! Когда вернусь обратно, подробно поведаю, ничего не утаю, – усмехнулся старик.– Так что попридержи вопросы до ужина.
Уже не осёдлывая свою ездовую кобылу, Чепоков степенно увёл под уздцы её и другую – грузовую – лошадь на луговину перед перевалом. Туда, где посреди огромной заболоченной пустоши высилась, наподобие крепостного бастиона, одинокая скала с намалеванной на ней масляной краской «маркой» – указанием маршрута движения плановых туристов с республиканских турбаз.
К той поре уже успокоился, пришёл в себя не только старик, но отошли от шока и все остальные.
До самого захода солнца жизнь на поляне напоминала разворошенный муравейник – от деятельности ребят, желавших стремглав выполнить любое задание инструктора, дабы он не сменил проявленную милость на безудержный гнев.
Не только в этом, но и в другом этот бивуак уже не походил на прежнюю, вчерашнюю стоянку, с беззаботными обитателями.
Едва стемнело, уже никто не отваживался отходить далеко от света костра. Особенно в сторону перевала, куда утром ушёл, увлечённый таинственным притяжением, бурый таёжный великан, на которого нашлась ещё более могучая сила. Способная, как выяснилось позже, сама по себе подчинить себе всё окружающее пространство.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 01:17 / Сообщение 6 |
|
Сообщений: 8825
| ГЛАВА ВТОРАЯ
До того, как прослыть ретроградом – сторонником «бабушкиных сказок», Иван Карпович Чепоков слыл среди приезжих личностью поистине легендарной. Во всяком случае, именно он уже спасал экспедицию Воротуна.
Ведь выход из поселка по направлению к горному озеру сельских школьников из степного Алтая мог бы вообще не состояться, возможно, даже – к вящей радости нежданного их руководителя. Тот по приезду в Чибит, как и прежде, не имел особо страстного желания тащиться оттуда к черту на кулички пешком. Отвык передвигаться таким образом. Больше нравилось преодолевать расстояния на своем жёлтом «Жигуленке». На легковушке, любовно выпестованной Воротуном за годы обладания этой юркой машиной. Тем более что успел он намаяться в качестве пассажира, так, как и сулил отставной инструктор – Лихеев. К цели добираться ему со школьниками пришлось на перекладных – автобусом, поездом и снова автобусом.
Настроение не поднялось за то время, пока ехали уже по Чуйскому тракту от самого Бийска компанией, гомонящей по любому поводу, чего, впрочем, и следовало ожидать от оравы ребятни из числа старшеклассников, выбравшихся из-под навязчивой родительской опеки на вольную волю.
Ту самую, каждый новый день которой все сильнее омрачал командировку Бориса Ефимовича. Тогда, перед прощанием с цивилизацией, еще более не прибавила ему настроения и промежуточная остановка у Чибита маршрутного автобуса, следовавшего далее до райцентра Улаган. Уж очень мрачным, особенно при их высадке с ПАЗика – в вечерний час, было ущелье у быстрой горной реки, подпёртое к ледяной Чуе огромной лысой горой.
И эта насторожённость самой природы стала первым «знаком свыше» для новоявленных путешественников, особенно для одного – взрослого, не удосужившегося подумать о том, что шутки на этом месте закончились окончательно, и пора наступает нести настоящие дорожные тяготы.
Зато иное показали подопечные военрука, на лето разжалованного в рядовые турорганизаторы. Они наглядно убедили Воротуна в том, что действительно, а не на словах, основательно подготовились к походу в горы.
Не дожидаясь особых распоряжений педагога, парни и девчата быстро поставили на речном берегу брезентовые палатки. Накрыли их парусину кусками полиэтиленовой плёнки – на случай возможной непогоды, после чего принялись стаскивать отовсюду ветки, поленья, чурбаки и всё остальное, годное для костра. Возле него уже колдовали дневальные, разводя сухое молоко для какао и вспарывая ножами консервные банки, определённые под готовку рисовой каши.
Однако ужин, хотя и в горах, был приготовлен не полностью «по-туристически», а с использованием остатков роскоши – даров цивилизации в виде того же хлеба из продуктовой сети предыдущего райцентра, где автобус делал остановку. Не отказались юные путешественники и от молока с творогом. Эту снедь предложили по сходной цене здешние – уже поселковые хозяйки.
Но и такая еда приободрила всех, даже явного новичка походной жизни – педагога, в которого вселилась вера в то, что уже ничто не помешает им на следующее утро пуститься в путь по тропе, той самой, что так призывно уходила от их места у моста через Чую прямо в зелёные заросли кустарника. Он сплошной стеной покрывал высокий массив подножия первого в их жизни, пусть и некатегорийного, перевала.
Тем временем наступившая вокруг темнота словно пришпорила усталость, разом вдруг навалившуюся на ребятишек, сменивших несколько транспортных средств перед тем, как оказаться на месте своих давних мечтаний.
Всё вместе взятое сделало свое дело. Лагерь вскоре угомонился, затих на сон ещё до того, как погасли последние огоньки в окнах домов самых отъявленных полуночников из числа местных жителей. Где-то ещё бродили припозднившиеся гости, а в небольшом палаточном городке уже посапывали в своих спальных мешках юные естествоиспытатели, набираясь сил к предстоящим испытаниям.
Катастрофа едва не случилась на утро, когда, позавтракав остатками вечерошней «цивильной пищи», все собрали рюкзаки и, уложив в чехлы палатки, уселись «на дорожку», заодно ожидая указаний от руководителя, хранившего при себе главную ценность – путевую карту.
Большое полотно, явно, вручную перечерченное с другой карты на кальку, оно было за зиму учено-переучено до буковки. Познали его до каждого топографического значка на занятиях в кружке туристов. Так, что все ожидали её появление на свет как старого доброго знакомого, переданного военруку Лихеевым лишь на временное пользование вместе с другими делами от травмированного преподавателя физкультуры.
Борис Ефимович, понимая важность момента, с должным почтением отнёсся тогда к бумагам: и к маршрутному листу, заверенному печатью ближайшей от их села маршрутно-квалификационной комиссии города Рубцовска, и к «нитке» путешествия, набросанной поверх географических символов – отрогов, гор, речек и прочих препятствий на протяжении от Чибита до озера Шавлинского.
Содержимое пакета ещё у себя дома он разделил поровну, обернув каждый документ для пущей надёжности плотным полиэтиленом.
Но если маршрутный лист требовался постоянно, при каждой пересадке с одного транспортного средства на другое, то карта только теперь должна была начать свою «работу».
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 01:17 / Сообщение 7 |
|
Сообщений: 8825
| И не начала.
– Помню, что прятал её подальше в своих вещах, чтобы поближе забрать, и вот на тебе! – не столько других, сколько самого себя сконфуженно уверял теперь Воротун, всё, более виновато роясь в личном рюкзаке. – Где-то она должна быть…
Он ошибался. Сколько не перетряхивал вещи, пакета с картой в них не нашлось. Забытая дома учителем, она уже ничем не могла помочь туристам, лишившимся после долгой дороги последнего шанса вкусить таёжной экзотики.
Несказанно расстроенным при этом оказался наряду с приезжими и их пожилой коновод Иван Карпович Чепоков, накануне нанятый Воротуном для того, чтобы на своих лошадях помочь доставить часть груза до горного озера – в точности, как ему это посоветовал физрук Михеев, ещё в деревне делясь опытом подобных детских походов.
Долго упрашивать при найме старого охотника Борису Ефимовичу не пришлось. Тот уже давно привык считать денежки за подобную работу; потому сумма, обещанная новыми клиентами, была учтена в череде расходов на многочисленных внуков, собиравшихся осенью в школу, как и вот эти – заезжие сорванцы из явно обеспеченных семей, которых следовало обслужить во время каникул.
И тут, как на грех, надо же было случиться такой неприятности: взрослый человек забыл дома важнейшую вещь – карту пути.
– Никуда не пойдём, – нахмурился тогда в первый раз Воротун, поняв, что дальнейший поиск, конечно же, оставленного дома при сборах пакета с картой ни к чему путному не приведёт. – Нельзя соваться в места, о которых теперь не будет и малейшего представления.
Шум возмущения, тоже в первый раз, поднялся такой, что сулил окончательно и бесповоротно похоронить и без того висевший на волоске авторитет новоявленного туринструктора в глазах его учеников и, возможно, даже перерасти в бунт!
На выручку своему новому работодателю пришёл нанятый накануне проводник:
– Почему это не имеется представления о пути следований? – возразил Иван Карпович. – Я вас доведу без проблем дотуда, докуда условились. Ну, а потом пойдёте самостоятельно. По карте, что дам вам во временное пользование.
Такого вопля счастливых обладателей ломающихся от взросления голосов, наверное, ещё не знавали горы, возвышавшиеся над посёлком, не говоря уже о тех старожилах, кто в этот утренний час выгонял пастись коров и коз на пастбища за околицей, а в том числе и на луговину, теперь освобождаемую временными поночёвщиками.
Сняв с седла мешок с поклажей, Чепоков поскакал к себе домой, где под стрехой рубленой избушки давным-давно хранились вещи, прежде не нужные в хозяйстве, но, как оказалось, лишь ожидавшие своего часа. И этот час пробил, не дав сорваться выгодному для старика заказу.
Обратно конник вернулся размеренной иноходью, уверенно правя лошадью левой рукой, тогда как правой бережно прижимал к себе заскорузлую от времени полевую сумку – планшет военного образца, какие были особенно в ходу в годы последней по счёту мировой войны.
Спрыгнув на землю, Чепоков открыл своё сокровище. Из сумки он достал несколько пожелтевших от старости географических карт, в том числе и ту, что была нужна им в предстоящей дороге. В этом убедились и туристы, разглядев на одном из листов, выполненных вручную, знакомые очертания хребтов, речек и главное – контуры озера.
– Не сомневайтесь, всё как в аптеке, знающий человек чертил. Можно сказать, мирового уровня учёный, – похвалился Иван Карпович. – И у вас вряд ли была карта пути лучше этой.
Последнее можно было и не говорить. Все и так по достоинству успели оценить свалившееся на их головы счастье.
– Откуда такая роскошь? – снова обрёл интерес к походу Воротун, больше относя свой вопрос к самой полевой офицерской сумке проводника. Как оказалось, именно ее имел в виду только он один. Все остальные ещё с изрядной долей недоверия пялились на хрупкое от ветхости бумажное полотно с топографическими символами.
– Мало ли откуда? – уклончиво ответил тогда Чепоков. – Главное, что имеется в наличии.
Зато продемонстрировал беспримерную щедрость:
– Пользуйтесь, говорю, пока будет нужно. Лишь бы по возвращении занесли обратно, тем более что и адрес теперь знаете.
История происхождения карты вскоре потеряла прежний интерес. Зато много другого занимательного довелось услышать школьникам от своего многоопытного в житейском и охотничьем плане проводника. Особенно жаждали спутники от него обещанного объяснения истории с беспечным медведем, так поразившим всех, включая животных, когда счастливой трусцой тот прошествовал мимо их бивуака в сторону озера, куда Иван Карпович не пожелал двигаться, по меньшей мере, в ближайшие сутки.
– Не то сами попадёмся, как этот медведь, на зов Кер-балыка, – совсем не шутя, остерёг охотник и вечером, когда после встречи со зверем собрался поведать ребятам у костра о самой страшной легенде, окутывавшей озеро, к которому предстояло всё же идти по следам бурого исполина.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 01:18 / Сообщение 8 |
|
Сообщений: 8825
| ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Девятый класс своей сельской школы Мишка Костромин окончил, в общем-то, вполне успешно, хотя не обошлось у него и без пары троек – в основном по точным предметам, к которым он сызмальства не питал особой приязни. Зато теперь обладал он в свидетельстве об образовании несколькими твёрдыми пятёрками во всём, что касалось естественных наук.
Да и другие его сверстники имели знания не хуже Мишкиных, и не только по географии. Потому числясь, по крайней мере, «начальными теоретиками», все они явно не подобающим образом встретили долгожданный вечерний рассказ Ивана Карповича, скептически отнесясь к его мнению о сути причин, будто бы заставивших группу совершить незапланированную днёвку перед взлётом тропы на седловину перевала Орой. Рвались они туда всей душой хотя бы потому, что был он первым в их туристской карьере.
Тому недоверию были и свои веские причины. Уж больно удивительные сравнения приводил проводник, утверждая, что там, за одинокой скалой на перевальном гребне Ороя, начинается особая территория – можжевеловый сокровенный Алтай, уникальная, не обозначенная никем область, раскинувшаяся, по утверждению шаманов, рядом с пупом Земли и Неба.
– Что смеётесь, бесенята! – вовсе не обиделся Чепоков на взрыв хохота после этих его слов, раздавшийся у костра. – Сами что – не видите, как весь мир устроен по образу и подобию творца.
Только из-за жалости к своему незадачливому рассказчику посерьёзнели школьники. Правда, потом они еще долго внимали тому, что несли уста Чепокова. «Наматывали на ус», как велел проводник, спорные истины насчёт того, что будто бы у всего в тайге есть свои «лопатки», «подмышки»...
– Да и тот же самый пуп, – снова повторил Иван Карпович, только уже без прежнего хохота слушателей.
Это позволило ему сразу же привести несколько наглядных примеров из окружающей действительности, когда голова, плечи и туловище оказались, по его словам, присущи множеству гор, хребтов и просто скалам, разбросанным всюду, куда ни глянешь пытливым взором.
– Уже завтра мы вступим в вотчину главного из земных духов – Дьер-су. – монотонно, не сбиваясь с ритма, между тем становившейся все более занимательной легенды продолжил он, как оказалось, излюбленную тему.
И так, слово за слово, рассказчик довёл почти до самого конца своё интересное, хотя и не основанное ни на каких научных данных, повествование.
– Вот дойдём до молочного озера, где живёт Кер-балык, увидим гору – прародительницу Тезимбай с резиденцией Божества, а рядом с ней стоят и две вершины пониже, где обитают дочери Владыки.
И снова за язык потянуло одного только неугомонного Костромина:
– Дядя Ваня, так это и будут знаменитые вершины Сказка, Шавла и Красавица? – Только он не мог утерпеть от такого восклицания, увлёкшись откровениями таёжника. – Выходит, в самом озере и водится чудище?
На что Татьяна Комарова, не в тон ему, добавила здорового скептицизма:
– Прямо Лох-Несс какой-то, – она заливисто расхохоталась. – Держите меня, а то упаду от страха.
Но её никто не поддержал. Больше ждали продолжения истории от своего основного рассказчика.
Одновременно помогая слушателям разбираться в сложных понятиях местного наречия, Чепоков, между тем, упрощал их на собственный лад, пока не добился неожиданного, прямо противоположного эффекта.
Мишка Костромин, проявив этимологический талант, внезапно стал открывателем нового названия здешнего алтайского «Несси»:
– Коли называется горное озеро «Молочным», то и обитает в нём не какая-то там шотландская рептилия, а самая настоящая, нашенская – «Шавлинская корова»!
Тут уж Иван Карпович не выдержал подобной легкомысленной интерпретации его вполне серьёзного рассказа:
– Сам ты – корова! – Он поднялся на ноги, громыхая при каждом движении своим хламидообразным брезентовым дождевиком. – Посмотрим ещё, как поведёте себя в священном месте!
Эффект получился соответствующий. Все притихли, разом вспомнив, что уже утром им предстояло идти туда, куда даже дикие звери, как оказалось, спешат точно по неведомому расписанию и не на прогулку, а чтобы уже никогда не вернуться обратно.
Старик, тем временем, дал понять, что разговор окончен. Бросив в огонь окурок последней за этот вечер сигареты, он предостерёг собеседников от непоправимой ошибки:
– Негоже боле спорить насчёт веры в Создателя. Каждый сам и в своё время до неё должен дойти!
Поддержал проводника и Борис Ефимович:
– Совсем, граждане, уважение к ветерану потеряли, – укорил он подопечных. – Так нельзя. А ещё – будущие солдаты!
Он и далее применил свой былой военный опыт, зычно рыкнув на подчинённых, как сержант на плацу:
– Марш по местам! Побудка будет ранней.
Впрочем, эта команда оказалась к месту, потому как легенда и в самом деле затянулась сверх положенного времени. И действительно пора было отправляться на ночлег.
Больше ничего сверхординарного на этом этапе похода не случилось.
Чепоков в компании своих лошадей и неизменного спутника, лайки Керзона, простился с туристами уже на озере, куда доставил группу в целости и сохранности, как и обещал.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 01:18 / Сообщение 9 |
|
Сообщений: 8825
| Имелся у него, как позднее выяснилось, вполне уважительный повод для того, чтобы не мешать отдыху ребятни на священном месте, где он сам, конечно же, не позволил бы им лишнего. Оказывается, ждали старика на заветных полянах созревшие дикоросы, заготовкой которых он издавна занимался по договору с Бийскими фармацевтами, забиравшими всё подчистую, что ему удавалось запасти за сезон в тайге.
– Мне пора! До вечерней росы нужно добраться до соседнего урочища, чтобы кое-что собрать, дабы день не пропал, – заявил дядя Иван. – Только теперь я вам уже и не особо нужен.
Эти слова подкрепил вполне житейским рассуждением:
– Продукты на месте подъедите, так что возвращаться будете налегке. Прямо по знакомой тропе, – и вполне уважительно отнесся к туристской подготовке школьников: – Чего по ней обратно в поселок не вернуться?
Получив полный расчёт за работу с Воротуна, он всё же подстраховался от всякой ошибки на конечном участке маршрута:
– Карту, как раньше и обещал, оставляю вам до самого Чибита, – говорил теперь без тени улыбки, что называется, на полном серьёзе. – Она выведет, не даст проскочить поворот к реке с перевала Орой. Других опасностей не предвидится.
Но, вопреки ожиданиям учителя, таёжник протянул заветную полевую сумку с картой вовсе не ему, а самому смышлёному, на собственный взгляд, хотя и ершистому не в меру помощнику:
– Доверяю документы тебе, Михаил. Ты уж их наверняка нигде не позабудешь, как некоторые.
Обидное недоверие не могло не покоробить прямую, как устав военной службы, душу военрука. Только забылось оно почти мгновенно. Потому, что в тот момент уже иные чувства заполонили Бориса Ефимовича всего без остатка, Он, как и другие, был покорён и ошеломлён окружающей природой, недаром снискавшей славу и даже титул «Чемпион красоты» у самых знаменитых бывавших здесь путешественников.
Сверху к озеру, со стороны трёх величественных заснеженных вершин, названных в чепоковской легенде обителью Дьер-суу, спустилась большая группа туристов, прошедшая, по их словам, перевал Абыл-оюк со стороны реки Карагем.
Река эта связывала Северо-Чуйские белки не только с Южно-Чуйскими, но и самым главным на Алтае – Катунским ледовым массивом.
– Подобного нет больше по всей Сибири! – заявил руководитель группы, знакомясь со своим коллегой, который, как оказалось, уже давно поселился здесь с юными туристами.
Гордые уже совершённым горным переходом, пришлые путешественники остановились на озере надолго, не сетуя даже на то, что лучшее место для лагеря уже заняли подростки.
Главным было то, что банька, сооружённая из подручных материалов, обслуживала всех без исключения, кто не жалел сил на заготовку дров в каменную печь из валунов и воды в ржавые тазы, невесть откуда оказавшиеся в таком отдалении от обычного людского жилья.
Потом прибыли другие гости, ещё более охочие до красот. В своих городах они прослышали о чудесном месте в горах Алтая и не разочаровались в том, что увидели на месте. Все они на вечерних посиделках у костра с уважением поглядывали на «матёрого» туриста Воротуна, с воодушевлением и в лицах щедро пересказывавшего всё, что недавно услышал от проводника, и чему лично был свидетелем. Своим рассказом он то и дело заставлял слушателей недоверчиво оглядываться на озерную гладь, всегда спокойно отражающую в себе, словно в волшебном зеркале, трезубец легендарных вершин с подпирающими их ледниками. Именно их белизна и дала, видимо, право озеру называться «Молочным».
За этими беседами и сами юные путешественники уверовали в легенду. Близок стал туристам здешний подземный дух Темиркан, как и другие создания фольклора. Всерьёз стали воспринимать даже собственную выдумку насчёт «Шавлинской коровы», которую уже считали, чуть ли не проявлением старинного фольклора, как и всего остального. Жалостливой Татьяне Комаровой оставалось только радоваться за старика Чепокова, что он не слышал и не мог обижаться за своих недолгих знакомцев – слишком уж смело, без оглядки на «первоисточник» переиначивавших по-своему, с точки зрения современной географии и биологии, всё, о чём он им рассказывал, доверяя насмешникам канонические сюжеты местных мифов.
Да и как ей было не стыдиться нахальности сверстников, бесцеремонно вломившихся в мир легенд и мифов округи? Ведь, пережив века, те вдруг стали видоизменяться под дерзкой фантазией беспечных старшеклассников, не боявшихся того, что их веселый трёп, в том числе и с «ужасными подробностями» о местном страшилище, может дойти до ушей того самого, кто, по сказаниям, «стопроцентно» обитал в глубине озера.
И тем более новички на этом берегу начинали верить в логово «Шавлинской коровы» под толщей горы, высившейся на левом берегу, покрытом для возможных исследователей неприступной осыпью песчаника. До сих пор эта «сыпуха» не позволяла никому даже на плоту причалить там, чтобы лучше изучить хотя бы ту небольшую пещеру, что зияла чёрным провалом много выше водного уреза. Оттуда скатился с риском для жизни некий смельчак, пытавшийся подняться по живой осыпи, чтобы запастись в пещерке лечебным чудодейственным средством – мумиё, продуктом жизнедеятельности летучих мышей, обитавших в подобных местах.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 01:20 / Сообщение 10 |
|
Сообщений: 8825
| ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
...Как ни красиво Шавлинское озеро, но ещё более величия ему придаёт то, что сам водоём существует не в единственном числе.
Так – озером – называют его главное «блюдце» в средней части ущелья. Тогда как само ожерелье удивительных зеркал начинается гораздо выше – от мореного озерка, потом «каменного», в окружении огромных гранитных валунов-курумов, откуда спешит вниз водопадом белая, насыщенная известняком талая ледниковая вода, в основном собой питающая главную акваторию.
И ниже чемпиона красоты плещется его не многим менее яркое подобие, образованное на месте слияния реки Шавла с течением талой воды от соседнего ледника, известного туристам связкой крайне опасных, категорийных перевалов «Орбита» и «Москвич», унесших за годы туристических проходов через них жизни многих беспечных восходителей. Об этом напоминают на седловинах мемориальные таблички в честь погибших туристов и альпинистов.
Обо всем этом можно было говорить часами у вечернего костра за кружкой крепкого чая, сдобренного листьями смородины, бадана или корешком родиолы розовой, чем и увлёкся Воротун, скрашивая свою воспитательную функцию с общением настоящих собеседников, а не сопливой шпаны, досаждавшей педагога своим неуёмным желанием познать окружающий мир. К тому же и сам Борис Ефимович не прочь был послушать тех, кто походил настоящими маршрутами, а не таким, как он – с проводником и конной доставкой рюкзаков.
Рассказов бывалых путешественников о местных достопримечательностях хватило бы еще надолго вдобавок к тем, что прозвучали у озера благодаря тому, что отдыхали там мальчишки и девчонки со степного Алтая. В своих выдумках они впадали порой в такой раж, что и не скрывали усмешек по поводу своих прежних страхов и былого почтения к местным духам.
Уже ничего не опасаясь, они досконально облазали всё вокруг. Днями, когда ничего другого ему не оставалось, вместе с ними вынужден был мерить тропу вдоль правой, хоженой береговой черты и руководитель. Он это и делал, когда уходили очередные группы туристов, в одиночестве, не признаваясь даже себе в том, что оставаться рядом с озером Борис Ефимович остерегался, хотя и хохотал в кругу ребят над очередными новичками, которых удавалось напугать Кер-балыком.
Про себя он не мог отделаться от неверия в убежденность Чепокова, что одного медведя вполне хватит чудищу на ближайшее время: Кто знает, кого ещё может приманить неведомая сила к озеру? Ведь в заявлении старика об утолении аппетита Кер-балыка учитель не находил главного. А именно – достоверных фактов. В том числе о том, что здесь и исчез тот самый амикан – топтыгин. И наоборот, что никакого чудища никогда здесь не было. И спешил бурый вовсе не сюда, как говорил проводник, а совсем в другое место и по другим надобностям.
Оставаться же на озере дольше того, что было по душе Воротуну, заставлял сбор подопечными фотографического материала и гербария для будущего отчёта о путешествии.
А между тем бразды неофициального правления в группе с уходом проводника перешли как-то сами собой к тому, кто нацепил доверенную дядей Ваней старую заслуженную полевую сумку с рукописной картой местности, тем более что Костромин не злоупотреблял доверием не только взрослого руководителя, но и своих сверстников по туристскому школьному кружку краеведов. Раньше других Мишка поднимался, чтобы вместе с дежурными развести костёр и приготовить завтрак; менял купание и загар в жаркий полдень на кулинарные изыски, готовя с дневальными обед, а там и ужин, чтобы всем было сытно и хорошо.
Впрочем, другие тоже не сачковали. Все вместе – мальчишки и девчонки – готовили запасы дров, чтобы хватило и на день и на вечерние посиделки, сообща же помогали отрядному «главному биологу» – Татьяне Комаровой – собирать в гербарий самые интересные растения округи, ради чего совершали даже неблизкие отлучки от бивака. В ходе этих отлучек неизменно приносили и более существенную добычу – ягоды и грибы на пропитание, крайне способствовавшие скрашиванию консервированного меню из жестяных банок и мешков с пшеном и рисом, благо, что этим летом в тайге и маслят с сыроежками уродилось немерено. Да и жимолость с малиной не подвели, позволяя делать постоянный выбор между компотом их них или киселём, не говоря уже обо всё том же «фирменном» чае, заваренном с листьями чёрной смородины или бадана.
Наряду с Костроминым поварские обязанности исправно несли закадычные его приятели – Вовчик Шестаков с Борисом Малининым, попутно наладившие для общей кухни знатную рыбную ловлю. Что ни день они притаскивали на разделку целые снизки хариуса, годившегося, правда, в основном на уху за неимением у путешественников лишних запасов подсолнечного масла для жарёхи или соли для вяления. Обилие рыбы в озере ещё раз убеждало ребят в том, что сильно преувеличивал, если уж только не врал им заслуженный мифотворец Чепоков насчёт мифического духа озера, называемого теперь не иначе, как Шавлинской коровой.
Потом уже, когда начала портиться погода, кому-то из них пришла на ум непростая мысль: связать начавшиеся дожди с этой ребячьей разнузданностью. Но её отбросили, не обсуждая – как совершенно никчемную: погода в горах всегда капризная. Были, на радость всем, ясные деньки; теперь вот наступили промозглые. Что тут поделаешь, кроме одного – пора возвращаться домой, в обжитые места!
Пережив один дождливый день и увидев похожее начало следующего, группа школьников, наконец, снялась с места. Возвращаться туристам обратно пришлось под неиссякаемую небесную головомойку, как оказалось, не только испортившую им отдых, но и порушившую хозяйственные работы местным жителям своим нудным, мелким дождичком, метко названным ещё издавна недовольными старожилами «сеногноем».
Сырость прогнала из тайги не только пришлый легкомысленный люд, косарей для личного подворья, но и более серьёзных и основательных добытчиков её даров – заготовителей дикоросов, в числе которых на альпийских лугах уже не один десяток лет промышлял добычей корней – золотого, красного и маральего – один из уважаемых промысловиков Чибита Иван Карпович Чепоков.
И он вернулся домой, на своей конной тяге, правда, ненадолго опередив временных обладателей его бумаг из далёкого прошлого – клиентов по заброске грузов на горное озеро.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 01:20 / Сообщение 11 |
|
Сообщений: 8825
| Они же, в свою очередь, не забыли данного ему обещания: вернуть временный дар в целости и сохранности.
Поставив, у моста через реку Чуя, палаточный лагерь и организовав приготовление ужина, Мишка с приятелями отправились по знакомому адресу, названному им Иваном Карповичем при расставании.
В центре посёлка над островерхой, крытой лиственничной корой крышей рубленного из брёвен чадыр-аила домовито курился дымок. Само строение прилепилось на подворье к обычному пятистенку, как это испокон веков стало обычным делом на алтайских усадьбах. Но и здесь основная летняя жизнь протекала именно в национальной летней кухне, приспособленной хозяином для всего, чем он только, ни занимался.
Туда и решили прямиком направиться школьники, когда подошли к нужному особняку, ещё и, обрадовавшись при этом: не придётся обращаться к незнакомым людям – соседям Чепокова – с навязчивой просьбой о передаче старику полевой сумки. Сам же он теперь казался приезжим туристам, чуть ли не родной душой после всего, что встретилось им на таёжном пути их совместного путешествия.
Откинув проволочное кольцо с дощатой калитки, Мишка в сопровождении своих друзей-одноклассников смело шагнул на приветливый лай неугомонного Керзона, дружелюбным вилянием хвоста колечком выдававшего доброе к ним отношение. Показалось даже, что узнали гостей и умиротворённые лошади, под навесом из жердей жевавшие из кормушки.
И только в соседних дворах живность иначе поняла весёлый гомон из ограды владений Чепокова. Соседские собаки подняли такую перебранку, что на неё откликнулись и перепуганные куры, и гуси, устроившие своеобразное состязание в голосистости.
Этот ожесточённый «перебрёх» принял такие размеры, что выманил наружу из аила и самого Ивана Карповича, безошибочно определившего личности своих посетителей.
– Вот и замечательно, что сумку принесли. Не подвели старика! – похвалил он, выглянув навстречу из широко распахнутых дверей.
Только и теперь он оставался, как прежде, – крайне практичным и рассудительным. Не стал подставляться под струи бесконечного дождя, просто поманил к себе ребят взмахом руки, после чего снова исчез внутри жарко натопленного помещения.
Те не замедлили воспользоваться гостеприимством, да и как иначе. Сама сумка ещё оставалась на руках, да и под докучливый надзор Воротуна не нужно было спешить. И вообще, времени свободного имелось – хоть отбавляй. Никто не торопил их обратно в палаточный лагерь, разбитый на прежнем месте – на околице поселка. Как-никак, на последний в этот день автобус до столичной автостанции Горно-Алтайска они сегодня уже давно опоздали.
И пока другие составляли компанию их дотошному и в мелочах педагогу, у Мишкиной компании появилась отличная возможность поближе познакомиться с бытом местных жителей. И от такого шанса старшеклассники не отказались.
В полумраке круглого по периметру выложенного из струганных брёвен строения было очень тепло и сильно пахло аптекой, причина чего видна была и невооружённым глазом – от множества корней, развешанных под крышей на просушку. А ещё к их пряным запахам примешивался едкий дымок от костра, горевшего посредине летней времянки в очаге под громадным чугунным котлом-казаном с каким-то варевом, щедро источавшим, душераздерающе-вкусные оттенки в окружающую предужинную обстановку.
– Не иначе, как свеженина готовится, – понимающе кивнул Костромин друзьям на перья лесных птиц, что торчали прямо у порога из ведра с выпотрошенными внутренностями таёжной дичи.
Чепоков и не думал скрывать факт удачной стрельбы, случившейся у него на самом подходе к посёлку:
– Не с пустыми словами встречаю, – он радушно развёл руками. – Будем ужинать. Вы как раз очень вовремя.
В продолжение своего хлебосольства старик заботливо рассадил визитёров на казавшихся бесконечными лавках, устроенных сплошь вдоль стены, после чего загремел на высокой полке под самым верхом аила доставаемой оттуда кухонной посудой.
И дальше у туристов было еще немного времени посидеть в тишине, оглядываясь по сторонам, пока, не отвлекаясь более на пустяки, таёжник орудовал у котла. Потом он вернулся к столу, чтобы острым ножом нарезать толстыми ломтями на всех краюху хлеба.
И вот тогда настала пора главного действа.
Хозяин разложил по эмалированным мискам деревянные, некрашеные ложки, как видно, собственного производства.
Происходило всё так рачительно, что у Костромина окончательно созрела и вполне окрепла к реальному действию мысль, значительную часть похода не выходившая у него из головы:
– Дядя Иван, а откуда у Вас появилась такая отличная карта?
Он невольно глянул на вешалку у входа в аил. Там на длинном тонком ремешке уже висела только что возвращенная старику полевая сумка, казавшаяся теперь чуждой в простом деревенском мирном обиходе своей явной армейской принадлежностью.
– Что ж не рассказать!
Иван Карпович, довольный вкусом получившегося шулюма, отхлебнул его пробную ложку:
– За едой и побалакаем.
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
| manik
|
19.09.2011 / 07:29 / Сообщение 12 |
|
Проверенный
Сообщений: 1
| Очень интересно! С нетерпением жду продолжения!
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| tatka
|
19.09.2011 / 09:37 / Сообщение 13 |
|
Проверенный
Сообщений: 1110
| Чулышман не томи! Зацепило...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| Юлдуз
|
19.09.2011 / 10:23 / Сообщение 14 |
|
Проверенный
Сообщений: 93
| Володька, не тяни кота...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| Чулышман
Автор |
19.09.2011 / 11:15 / Сообщение 15 |
|
Сообщений: 8825
| Слушаюсь и повинуюсь! Секунду терпения)))
Мир скучен для скучных людей.
|
| |
| |
