Легенды Алтая

Алтай населяла легендарная чудь, древний загадочный народ, о котором не известно ничего, кроме бытующих в народе легенд. В древние времена жила на Алтае белоглазая чудь, селилась в ямах в лесу, прятала под землей клады. Искусна была чудь во многих ремеслах, умела железо уговаривать, с серебром-золотом дружить. Но вот зацвело по Алтаю небывалое дерево — белая береза, и пришел с ним Белый царь войну воевать. Не захотела чудь остаться под Белым царем; ушла под землю и завалила проходы каменьями. До сих пор можно видеть их бывшие входы. А чтобы никто следом за ней не отправился, оставила чудь у проходов каменных волшебных сторожей. Над копями чудскими караулит змея-огневка, красная, как огонь, и ядом на пять метров брызжущая. От нее даже всаднику не уйти: метнется языком огненным. Огромным прыжком любого догонит. А в старых рудниках живет огромный змей-полоз; увидеть его трудно, а следы часто встречаются: словно бревно по пыли протащили. Охраняет тот полоз самые дальние проходы, что к сердцу земли ведут. Говорят, что не навсегда ушла чудь. Когда придут люди из Беловодья и дадут всему народу великое знание, тогда вернется чудь, со всеми добытыми под землей.

На одной из гор Теректинского хребта много таких вот "входов" куда то

И встречаются потомки той самой Чуди :D

Давно когда-то жил один человек в Чулышманском ущелье. Держал он в своем хозяйстве три козы. Какие-то обстоятельства заставили его эти места покинуть. Покидая свое жилище, он произнес заклинание козам, после чего они превратились в диких. Козы прыгнули на горный уступ, быстро поднялись по крутым, отвесным скалам вверх, затем исчезли из вида. Хозяин вслед козам произнес: „Быть тому несчастным, кто посмеет моих коз убить“. Однажды на заговоренных коз набрел охотник. Долго он ходил по тайге без удачи. А потому решил немедленно догнать и подстрелить коз. Два дня гонялся он за ними. Наконец, подстрелил одну. Когда охотник нес свой трофей в юрту, старики узнали заколдованную козу и сказали ему: „Лучше бы ты эту козу не трогал, жди теперь беды“. Но охотник не послушал стариков. Оставил добычу дома и немедля отправился в тайгу за двумя оставшимися козами. Загнал их в ущелье и убил тоже. Стемнело, и он решил переночевать у костра. Ночью из темноты охотник услышал голос: „Ты убил моих коз, ты горько раскаешься“. В ту ночь жена охотника разрешилась родами, но сын его родился мертвым. Похоронила она ребенка и, убитая горем, стала мужа ждать. Бросил охотник тех двух коз у костра, побежал к жилищу, а там жена в слезах его к могилке ребенка повела. Но когда они подошли, к их ужасу из могилки выскочил козленок и убежал в лес. А охотник с женой тотчас рассудка лишились. С тех пор то место и зовется „Коту-Ярын“ (страшное). Люди его всегда стороной обходят.

Давным-давно на месте озера от гор Тувалак и Алтын-Ту гор Кара-Бел и Чопту была большая равнина по которой протекала река Чулышман. В нее вливались все реки, что впадают теперь в озеро. Это огромная и красивая долина была плодородной и изобиловала лугами. На лугах паслись несметные отары овец, стада коров, лошадей. В окрестной тайге водилось много козлов, оленей и всякого пушного зверя. В реках было много рыбы. Удобных мест для поселения было достаточно. На расстоянии слышимости человеческого голоса располагался аил от аила алтайцев. Во главе племени, населявшей долину, стоял хан Теле. Хан имел бесчисленные стада и всякого добра, серебра, дорогих одежд, мехов - несметное количество. По самым главным его достоянием был волшебный золотой меч. Хан Теле, идя на войну, всегда опоясывался этим мечом и никогда не знал поражений. Среди жен хана была молодая и красивая Чолчу, была которая умна и имела влияние при дворе повелителя. Хан любил ее больше других жен и даже советовался с ней. Про богатства хана Теле узнал его влиятельный сосед хан Богдо. Он решил силой завладеть ими и, собрав полки вооруженных воинов, напал на владения Хана Теле. Узнав о нападении Богдо, Хан Теле, как всегда, опоясался золотым мечом, собрал верную дружину и бросился навстречу врагу. Хан Богдо не ждал такого стремительного ответного удара. Войско его дрогнуло и бросилось в бегство. Хан Теле настиг, вероломного Богдо, взял его в плен и обезоруженного, связанного по рукам и ногам доставил в свой шатер. Взмолился хан Богдо пощадить его, стал предлагать вечную дружбу, обещал дорогие подарки победителю и его женам. Чолчу, избалованная богатством, польстилась на обещания и уговорила мужа отпустить хана Богдо. Прошло некоторое время, и от хана Богдо приехали послы со всевозможными подарками. После вручения подарков послы передали хану Теле приглашение прибыть в стан их по-велителя со своей свитой. Приглашая хана, послы намекнули, что хан Богдо не забыл доброты и жалости к нему и сказочно одарит своего друга. Хан Теле, посоветовавшись с Чолчу, принял приглашение. Одарив богато послов и вручив им подарки для хана Богдо, Теле отпустил их домой. Вскоре хан Теле стал собираться в далекий путь. Когда к отъезду все было готово, он зашел в шатер к любимой жене простится. Чолчу сняла со стены шатра золотой меч и хотела опоясать им мужа, но хан отстранил ее и с упреком заметил: „Я еду к своему другу в гости, а не в стан врага, и меч мне не нужен, как не нужно оружие моей свите. Вместо него мы берем серебро и золото, дорогие меха и шелковую одежду для подтверждения наших дружеских чувств. Ждите нас через одну луну обратно с ответными дарами моего друга хана Богдо“. Чолчу знала, что свои советы она повторять не смеет. Спрятав в сердце тревогу и опасения, она повесила золотой волшебный меч на место. Хан Теле с богатым караваном двинулся в путь. Через девять дней тяжелого пути караван достиг владения хана Богдо, где был встречен сторожевым отрядом. Воины оказали хану Теле соответствующие знаки внимания; и дали проводников. Отблагодарив охрану, хан Теле двинулся дальше. К исходу последующего дня хан достиг шатров хана Богдо. Навстречу ему выехало целое войско. Хан Теле ожидал полагающихся ему как высокому гостю почет, но к удивлению своему был принят как, пленник. Он хотел объяснить цель своего приезда. Однако в ответ на это всадники плотным кольцом окружили его и его свиту и погнали к шатрам хана Богдо. По приказу хана Богдо хан Теле и сто спутники были убиты. В тот момент, когда голова доверчивого хана Теле покатилась с могучих плеч, золотой волшебный меч сорвался со стены и упал. Падая, он рассек острием землю и ушел вглубь, образовав огромную зияющую пропасть между гор. Жена хана Теле Чолчу оказалась на скале у края пропасти. Она поняла, что лишилась мужа и безысходное горе овладело ею. Из ее прекрасных лучистых глаз брызнули горячие слезы. Они струились так долго и сильно, что переполнили пропасть между гор и разлились озером. А чтобы о коварстве хана Богдо люди не забыли, Чолчу превратилась в говорливый поток.

Рассказывают, что стоял в Алтайских горах, в таежной глуши, небольшой аил. Жила в нем девушка – красивая, как луна в ясную ночь. Многие молодые охотники пытались к ней посвататься, но та только вздергивала свой хорошенький носик и говорила: «Я выберу себе в мужья самого смелого, того, кто не побоится в ночь ай-эски – ущербной луны на запретную гору Турган сходить!» А надо сказать, что стояла в тайге высокая гора, про которую разное говорили, удивительное и странное. Мол, во время ай-эски, ущербной луны, когда все зло изо всех нор вылазит, появляется на той горе видение: в мертвой тишине скачут на конях могучие воины, блестит оружие, а с вершины мертвый хан смотрит на своих давно мертвых всадников. Матери детям заказывали даже смотреть ночами в сторону той горы, да и охотники, не из самых робких, поблизости на ночевки не останавливались. Вот куда посылала настырных женихов красавица. Посмотрел молодой охотник Эвенчи на черные косы, на соболиные брови, да и сказал: «Однако, схожу! Больно жениться хочется!» Вот приходит ночь ай-эски; Эвенчи в путь собрался, к темноте к самой горе вышел, влез на большое дерево у самой вершины, глядит во все глаза. Тихо вокруг, пусто. Однако нет, не пусто уже! Пока Эвенчи соринку в глазу сморгнул, вся гора людьми и лошадьми покрылась. В мертвой тишине мертвые воины дозором скачут, мертвый хан на вершине стоит. Сначала испугался Эвенчи; потом успокоился: все своим делом занимаются, его не видят, не трогают. Сидит себе на дереве. Вот уже хан руку поднял, отпуская обратно под землю свое войско, как вдруг треснула ветка под охотником, надломилась немного. В тишине легкий треск как гром обвала раздался. Обернулся хан, и посмотрел прямо в глаза охотнику. Того словно насквозь прожгло, точно камнем ударило. Потемнело в глазах, упал Эвенчи с дерева, лежит, шевельнуться не может. Все, думает, смерть пришла. Тут слышит охотник глухой голос; тот как будто со всех сторон доносится, а больше всего прямо из-под земли. «Не бойся, Эвенчи! – говорит голос. – Обещаю, что ни я, ни мои воины тебе вреда не сделаем; но и ты обещай мою просьбу выполнить! Был я великим ханом, водил непобедимое войско, имел богатые стойбища. Даже джунгарские конники стороной мои кочевья обходили, боялись. И приехал однажды с джунгарской стороны человек, один, с тяжелой сумой у седла. Просил разрешить ему поговорить с ханом; лисой вился, самым сильным называл. А просил одного – пропустить всадников через мои кочевья и стойбища, чтобы смогли они напасть на дальних соседей, более слабых. В суме же привез огромный кусок золота, почтительно к моим ногам положил. Не устоял я; забрал золото, велел пропустить джунгарцев через свои земли. Что за дело мне до других ханов, которые сами себя оборонить не могут? Разграбили враги дальние стойбища, мне низко поклонились, с богатствами возвращаясь, а вскоре подстерегли на охоте и метнули в спину железную стрелу. На вершине горы похоронили меня мои люди, богатые посмертные дары положили, и тот кусок золота вместе с прочим. Проклятое оно, это золото, за предательство взятое, давит оно на меня, нет мне покоя среди мертвых! Слушай, Эвенчи, мою просьбу: как настанет день, найди на вершине приметный черно-пегий камень, разрой возле него мою могилу, достань золото и брось в быструю реку! Тогда спокойно я усну, а тебе удача в жизни будет!» Утих голос; и тут напал на охотника такой сон, что проспал он остаток ночи, и день, и еще ночь. Проснулся, на ноги встал – целы и руки, и ноги. Голову потрогал, голос вспомнил. Поднялся на вершину, смотрит, и впрямь лежит приметный черно-пегий камень. Шесть дней рыл возле него охотник; на седьмой добрался до богатого захоронения. Видит - прямо сверху в лиственничной каморе кусок золота лежит. С огромным трудом вытащил его Эвенчи наверх и задумался: а не оставить ли себе такое богатство? Сто невест можно сосватать, сто табунов завести, сто юрт поставить! Жалко столько золота в воду выбрасывать! Только, однако, честным был молодой охотник. Как просьбу хана не выполнить? Еле-еле дотащил он золото до ближайшего обрыва и швырнул в реку. Раскололся золотой самородок, понесла его осколки быстрая вода.<неи<неиЭвенчи могилу хана закрыл, все как было сделал. В аил вернулся. Его уже и ждать перестали – семь дней, семь ночей прошло, решили, что сгинул охотник. А красавицу, что его на гору посылала, богатый бай из дальнего селения просватал. Не больно-то и огорчился охотник: что за жена была бы, если семь дней подождать не сумела! Никому ничего не рассказал Эвенчи, что с ним в тайге случилось; решили люди, что у парня со страха память отшибло, вот и бродил невесть где, пока в голове не просветлело. Только стали примечать с тех пор, что все удачливей становится охота Эвенчи; разбогател охотник, красивую юрту поставил, жену привел. Так и была ему во всем удача. На горе же с тех пор никогда ничего не показывалось, никаких мороков. Только название и осталось – «Тургак-туу» – «гора, где маячит», да и то с годами меняется. Многое забывают люди. А все речки в тех местах стали золотоносными; до сих пор находят в них крупицы ханского золота, по всем притокам разнесенного быстрой водой.

Однажды, вскоре сразу после Великой Отечественной войны была организована на Алтай экспедиция по поиску полезных ископаемых на территории Горного Алтая. Край достаточно неизведанный с богатыми месторождениями. Однажды наткнулись экспедиционники на большой разлом в распадке под большой тёмной скалой. Решили его изучить. Встали неподалёку лагерем и начали готовить снаряжение для спуска в разлом. Глубину определить так и не удалось, т.к. ни один брошенный вниз камень не отозвался эхом удара о дно. Привязали человека с факелом и стали спускать вниз, насколько хватало взятых с собой верёвок. Когда верёвки закончились люди наверху стали ждать, когда человек внизу подаст знак, чтобы его подняли на поверхность, но на том конце верёвки была тишина. Тогда было решено поднимать исследователя наверх. Но каково же было изумление собравшихся, когда человек, привязанный к верёвки оказался мёртв с абсолютно седыми волосами и застывшим ужасом в широко открытых глазах. В лагере быстро распространилась паника, т.к. ни криков, ни каких либо признаков борьбы не было в то время, когда человек, привязанный к верёвке находился внизу. Но так уж устроено человеческое сознание – тайны всегда будоражили умы людей и подстёгивали их на очередные подвиги и свершения. Нашёлся желающий снова спуститься в разлом, но только ему уже завязали глаза и дали в руки фотоаппарат со вспышкой. Спускали осторожно, прислушиваясь к происходящему. Лишь до половины верёвки смогли опустить смельчака, задёргалась верёвка… То что увидели собравшиеся, подняв человека из разлома повергло всех в ужас. Человек с завязанными глазами внешне напоминал старика, высохшего с искажённым ужасом лицом. Фотоаппарата в руках не было, видимо упал на дно разлома. Экспедиция в спешке покинула это злополучное место, так и не разобравшись в тайне разлома…

Старик алтаец, рассказывавший эту историю на наши вопросы отвечал тогда непонятно для нас, мол какой-то вход, куда-то, что охраняют его тантрические силы и не каждому дано попасть туда. А на вопрос где находится этот разлом он ухмыльнулся, но так ничего и не сказал…

На небольшой речке Кумир, есть красивое место. Сама речка горная, быстрая, каменистая и стремительная. А место это среди речки неожиданно тихое, спокойное с прозрачной до дна водой. Называется оно «Девичьи плесы». Легенда эта рассказывает. Давно то было. Так давно, что и троп тех не осталось в горах, на которых бились с захватчиками — джунгарами храбрые войны алтайских родов. Обрушились скальными осыпями тропки, а легенда о "Девичьих плесах" жива и поныне. Эти плесы сохранили память о тех днях, когда алтайцы боролись за свою независимость. В урочище Мендай прорвался отряд завоевателей. Хотя и много захватчиков полегло на горных кручах, но часть их во главе с князем, одноглазым свирепым стариком, пробилась к урочищу. Позорный плен и рабство ожидали его жителей. Камнями, стрелами отбивались жители, пока не погибли все, кроме трех девушек. Умирая отец самой красивой девушки Морей сказал:— Не отдавай себя живой в руки чужеземцев, не предавай свой род и свою землю.— Не беспокойся отец, — ответила Мерей, — позора нашему роду не будет никогда по моей вине. Похоронила она отца. Позвала подруг и предложила первыми выйти сражаться, не ждать когда их всех троих пленят. Одна из трех, дочка бая, заплакала и наотрез отказалась идти на верную смерть. — Что ты, Мерей! — замахала она руками, — вражеские войны девушек не убивают, это мой отец говорил.Усмехнулась в ответ красавица:— Да, не убивают, но сделают тебя рабыней, а это хуже смерти. Оставайся, встречай своих будущих господ, а мы поступим иначе.И две девушки бросились к единственному оставшемуся в живых коню. Они обе уместились в одно боевое седло и с мечами в руках на коне (аргамаке) ринулись а самую гущу вражеского отряда, вовсе не ждавшего нападения. Свирепо бил мощными копытами аргамак по головам разбегавшихся в страхе джунгаров, а девушки "косили" на право и налево мечами всех, кто оказывался рядом. Наконец, враги опомнились, а старый князь, пораженный смелостью и отвагой двух юных девушек, приказал пленить их, не убивая. Этот приказ услышала Мерей. Рванула она поводья, направила коня на верхушку скалы. Взвился на дыбы аргымак и упал с обеими наездницами вниз, в пропасть. В тот же миг со дна ущелья вырвалась быстрая река, это аргымак побежал, так и не остановив свой бег. А в том месте, где упали две девушки, образовалось тихое спокойное место. Увидел со скалы красивую реку князь-завоеватель и не мог оторвать глаз, настолько она манила притягивала его какой-то магической силой. Шагнул князь со скалы вниз. И там, где он упал, застыл подводный порог, над которым бурлит и пенится вода, до сих пор успокоиться не может. С тех пор горная речка Кумир быстро струится по камням, ревет в узких ущельях, а в том месте, где, по легенде, упали две девушки, река ласковая, спокойная, словно шелковые косы девушек, погибших за честь своего рода.

Горностай маленький хищный зверек, охотится на мышей, птиц, из дому может утаскивать цыплят. Однажды зимой он затаился в кустах и ждал свою добычу. Вдруг на него упал какой-то ком. Горностай никак не мог выбраться из-под этого кома. Но в возне выбраться из-под мягкого кома, мордочкой наткнулся на что-то Мягкое. Растерялся зверек — на мыша не похоже, что-то крупное, а на других зверьков он никогда не охотился. Горностай взял и укусил что-то мягкое. Раздался страшный крик. Ком, придавивший горностая, свалился. Вдруг он увидел раненного зайца. Оказывается он укусил зайца за лапу. Заяц с криком:— Я тебя не прощу, — пошел в лес.— Братец, а братец, я этого не хотел, я не думал, что это ты, — сказал Горностай. После этого он испытывал всегда страх в лесу. Однажды ему неожиданно приходит вызов на суд. На суд вызывал хозяин тайги — медведь. Еще больше напугался горностай. Но «каандын кат келген, борваска бол-бос» (от хана пришел вызов, не являться нельзя). Горностай с повинной головой явился на суд. Заяц сидел с больной ногой, медведь сидел с серьезным видом. Медведь повел суд:— Что тебе в лесу места не хватает, почему ты укусил зайца?— Я не хотел, я был на охоте, я зайца не видел, на меня что-то упало мягкое и придавило, и я укусил. Это оказался заяц.— А как ты его не мог узнать?— Заяц зимой белый-белый, я его не различил в снегу. Такой тощей и маленькой. Пришла осень в тайге созрели орехи. Медведь бродил по тайге в поисках шишек. Вдруг на его голову упала шишка. Медведь не понял в чем дело, Послышался голос кедровки:— Это я бросила шишку, хоть немного, но угоститесь, попробуйте нынешний урожай.— Благодарю тебя, кедровка, — сказал медведь.С этого дня кедровка и медведь вместе добывали шишки кедровка с высокой кедры сбрасывала шишки, а медведь собирал их и ел. Затем медведь сам стал лазить на кедры, и валить шишки.— Очень много шишек, я не успеваю их собирать, — «сказала кедровка, я приглашу своих подруг. Когда в очередной раз медведь взобрался на кедр и стал сбрасывать шишки, кедровка созвала своих подруг. Пока хозяин тайги слазил с кедры, кедровки потаскали все шишки. Так кедровка отомстила медведю. А медведь рассердился и проклял кедровку: „Пусть у тебя в теле будет меньше ложки крови и меньше мизинца мяса“. Поэтому говорят, что кедровка стала такой маленькой и тощей.

ЛЕГЕНДА О КУКУШКЕ (Кёёк)

Давным-давно среди голубых гор жили брат и сестра. Родителей у них не было, кормила их мать земля. В один год была страшная засуха, земля осталась голой, ни одной травинки не было на ней. Деревья стали сохнуть, птички уже не пели. Они улетели далеко, где есть корм для птенцов. Ручейки пересохли. Все вокруг погибло.Столько слез пролили сестра с братом. Но кто им поможет? Тогда брат сказал сестре: «Я пойду за хлебом. Скоро вернусь к тебе. Жди меня, сестра! „Ушел он, а сестра ждет его день, другой, третий… Месяц прошел, его нет. Много времени прошло, много рек утекло — брата нет. Тогда сестра решила идти искать брата. Шла она через реки, долины, высокие горы переваливала. Наконец, пришла она в широкую ровную степь. Видит стоит дерево. Захотела она отдохнуть под деревом, подошла ближе к дереву, а под ним лежит скелет человека. Девушка узнала своего брата. Долго она горевала. Горькие слезы лились из глаз. Плакала она, сидя под деревом, и из ее слез образовалось озеро. По берегам зеленела трава, цвели цветы. А девушка от горя и печали превратилась в кукушку. И летает теперь она, плачет по брату, всем рассказывает о своем горе. Она поет: „Как-сеек, как-сеек“. Это значит: „Одни кости, ничего нету“.Внимательно прислушайтесь к пению кукушки. Правда она о чем-то печально поет.

ФИЛИН И СНЕГИРЬ (Юн-южек ле Шарлыйак)

Филин и снегирь украшали друг друга. Хотели, чтоб каждый из них был красивым — красивое платье, глаза, лицо, волосы. Сначала филин украшал снегиря: оперенье разукрасил яркими красками, голову причесал красиво, глаза обвел, чтоб выглядели красиво. Получилась яркая птица. Потом снегирь украшал филина. В темно-серый цвет покрасил оперенье, на голове сделал хохолочек, красиво расчесал волосы, усадил удобно ушки. А глаза вывел в круглое ядрышко обвел черным цветом. Глаза у филина получились круглые и глубокие. Филин рассердился, что глаза ему снегирь посадил глубоко и сделал слишком круглые. Схватил снегиря и сунул его голову в огонь и опалил окраску. Поэтому грудка у снегиря осталась красной, а глаза у филина круглыми и глубокими.

А вы замечали, что корова, например, может напиться из самой мутной лужи, а конь всегда предпочитает чистую проточную воду? Замечали? А знаете, почему? Не будем ручаться за весь белый свет, но на Алтае дело было так…Давным-давно на светлом Алтае жили золотисто-гнедой конь и рыжая корова. Конь был ласковый, вежливый, всегда отвечал звонким ржанием, когда слышал свое имя. Корова была сердитая, мычала грубым голосом, даже если ее поглаживали. И вот однажды конь и корова паслись на склоне горы. Щипали молодую травку и сами не замечали, что забирались все выше и выше. Солнце ярко светило, жарко припекало. Захотелось коню и корове пить. Но родное пастбище, прохладная знакомая речка остались далеко внизу. Мму, жажда меня мучит! – сказала корова. – Давай найдем воду! - Нужно бы напиться так, чтобы не замутить воду тем, кто живет внизу, - сказал конь. – Давай пойдем к Белому Лосю, спросим, из какого ручья нам можно пить. Белый Лось стоял на вершине синей горы между двух рек. На его могучих рогах шестьдесят отростков, его шерсть с одного богу светилась как солнце, с другого серебрилась как луна. Первой выбралась на вершину корова, отпихнув по пути коня. Налитыми кровью глазами уставилась на Белого Лося. - Эй , ты! Высоко взобрался, чтоб тебе меченая пуля сердце прошила! Голову задрал, чтоб тебе рога в спину воткнулись! Если ты и есть тот самый Белый Лось, о котором говорят, будто он родники-источники охраняет, дай воды! Ответил корове Белый Лось: Оглянись, вода рядом. Корова скосила глаза и увидала большую лужу. Через лужу только что прошла бродом отара овец, воду взбаламутила, загрязнила. Не подождав, пока муть осядет, корова всеми четырьмя копытами в воду прыгнула, морду опустила и втянула в себя половину лужи. Вылезла, отдышалась и ушла, слова благодарности не сказав. Теперь конь поднялся к Белому Лосю. Поклонился гривой до земли и сказал: - Прекрасны Вы, когда здесь, на вершине с гордо поднятой головой стоите. Если Вы и есть тот Белый Лось, о котором песни складывают, о котором родники и ручьи журчат, то есть у меня к Вам просьба. Где будет дозволено мне воды глотнуть? Словами не рассказать, как пить хочется! Ответил коню Белый Лось: - Следуй за мной! И пошли они туда, где луна всходит, и глотнул конь на западе из горной речки воды, мерцающей, как белое серебро. А затем пошли они туда, где солнце поднимается, и глотнул конь на востоке воды, отсвечивающей чистым золотом. Вот с тех самых пор и не отказываются коровы пить мутную, грязную воду из любой ямы. Но благородные кони при солнце и при луне утоляют жажду только чистой и светлой водой

Добавлено (13.07.2010, 05:07)
---------------------------------------------
Песенная культура алтайского народа своими истоками уходит в глубокую древность. Она тесно связана с трудовой деятельностью, бытом, мировоззрением народа, его историей. Специфической особенностью песенного жанра алтайцев является то, что каждый род, каждое племя имели свои песни и соответственно свою своеобразную мелодическую окраску этих песен.

Например, у телеутов - северных алтайцев - песня с элементами многоголосья. У них весьма широк диапазон голоса, очень разнообразна и красочна мелодия. Многозначно представлен песенный репертуар и манера исполнения у кумандинцев. Их напевам свойственен богатый колорит. У родоплеменных групп, которые именуются "северными алтайцами", в народных песнях заметно влияние русской песенной культуры, что вполне оправдывается давними историческими связями племен северного Алтая с русским населением. Они значительно раньше, чем южные алтайцы, вступили в тесные контакты с русским населением Сибири. Поэтому у "южных алтайцев", в отличие от "северных", в песнях и народных напевах самобытные, присущие только их музыкальной и песенной культуре, особенности. Главными из них являются наличие древних, архаических традиций исполнения. В далеком прошлом у алтайцев преобладало пение в унисон. Это специфическое своеобразие хорошо подметил исследователь алтайских народных песен Т.С. Тюхтенев. Сопоставляя манеру исполнения песен представителями разных родоплеменных групп алтайцев, проживающих в разных регионах Алтая, он отмечает, для песен южных алтайцев характерна пентатоника, большая распевность, секвенционное построение музыкальных фраз и т.д.

Алтайская традиционная народная песня прошла длительный путь своего развития. Она служила удовлетворению духовных и эстетических потребностей человека в период родового строя, отражала насущные идеи рода, племени, затем песня вошла в репертуар последующих этапов исторического развития фольклора и стала всеобщим народно-просветительным достоянием. Посредством знакомства с песенной культурой народа мы узнаем его взгляд на окружающую действительность, его думы и чаяния, оценку исторических событий, его философию и психологию, а также этнопедагогику. В народной песне заложен глубокий идейный смысл. В ней выражен дух народа.