|
Во власти полярной ночи.
|
|
| глория
Автор |
23.02.2015 / 21:05 / Сообщение 1 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Ларе Хонсен родился на северном побережьи Норвегии и с самых ранних лет ходил в море. В молодости он был охотником за медведями и лисицами, лотом охотился на тюленей и стал, наконец, владельцем нескольких полярных китоловных судов. После войны он потерял во льдах океана пять судов, и потому в 1920 году снова отправился на Аляску в качестве охотника за пушным звере.-, а потом начал скупать меха у индейцев и эскимосов на Алеутских островах. Во время одного из путешествий по Соединенным Штатам, 55 лет от роду, он стал писать рассказы, один из которых мы здесь приводим.
Кнут Реберг опять поселился в той хижине, где он уже раз зимовал. Она стояла на низменном полуострове, в Горнзунде, на Шпицбергене. Три года назад он поймал там 186 медведей и свыше 200 песцов и полярных лисиц. Но теперь было уже 8 января, а у него было лишь 9 медведей и 16 лисиц.
Кнут дремал в низенькой хижине, которую почти совсем занесло снегом. Он был один. Генри ушел осматривать капканы...
Выла метель. Снег завалил хижину с крышей, и из-под него торчала только одна печная труба; поэтому внутри вьюга была почти незаметна...
Внезапный порыв ветра с ревом ворвался через трубу. Кнут вскочил, подбежал к двери и хотел было открыть ее. Но едва он снял крючок, как ветер с силой распахнул дверь настежь и с треском ударил ее о стену. Снег ворвался вихрем и грозил заполнить всю хижину.
Кнуту с большим трудом удалось закрыть дверь и наложить крючок. Он смел снег с постели и стал думать о том каково-то теперь приходится Генри. Когда метель приходит так внезапно, украдкой, как ночной вор, трудно человеку уцелеть в ледяной пустыне...
День прошел, и ни один звук не нарушил тишину. Кнут несколько раз пытался снять крючок и посмотреть, какова погода, но в хижину тотчас же врывалась острая, как нож, струя ледяных кристаллов. Кнут всю ночь просидел, прислушиваясь.
К утру он заметил, что ветер немного утих. Оделся и решил итти искать Генри. Два часа пришлось потратить на то, чтобы прорыть выход из хижины. Устроив траншею, Кнут привязал лыжи и отправился в путь.
Он переходил от ловушки к ловушке—никаких следов Генри. Лисьи капканы были засыпаны снегом. Он проходил целый день. Когда настал вечер и заиграло северное сияние, он вернулся домой, одинокий и усталый. На спине у него были два замерзших песца. Пять лет назад он таким же образом потерял товарища и хорошо знал, что такое одиночество...
www.чулышман-турист.рф
|
 |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 21:05 / Сообщение 2 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Вернувшись в хижину, Кнут сварил кофе, достал маргарин, сухари и. сушеную оленину и поел. И все время думал о том, что его ожидало.
«Будет очень странно,—думал он, — если медведи и лисицы не отроют Генри, чтобы полакомиться им. Это произойдет если не сегодня, то завтра. Но если мне удастся проследить за ними, я найду его и похороню. Если же он заблудился и вышел на морской лед, дело будет труднее, но только Генри вряд ли это сделал, если он не потерял рассудка прежде, чем упал от изнеможения. Так случилось с Сереном Антонсеном. Четыре года назад он отправился через Горнзунд. Когда его нашли, он был в полном истощении и сошел с ума...».
Дело шло к весне. Каждый день, когда только позволяла погода, Кнут выходил из хижины и искал следов Генри. Но ничего не находил...
Настал март. Взяв с собой однажды ружье и подзорную трубу, Кнут отправился в путь. Он прошел около двух километров по плоской равнине, потом местность поднялась в гору. За ним, прямой лоснящейся двойной колеей, тянулся лыжный след. С вершины первого холма перец, ним открылся широкий вид на. пустынное пространство, покрытое снегом. Кнут раздвинул трубу, укрепив ее на прикладе воткнутого в снег ружья, и начал осматривать окрестность. Прежде всего он поймал в поле зрения свою хижину, и когда увидел, что из трубы все еще выходит прозрачный дымок, с грустью сказал про себя: «Можно подумать, что там люди... Но там нет никого—ни души...».
И он повернул трубу. С искусством, которое дается лишь ежедневным упражнением, наводил он ее постепенно на все уголки снеговой равнины. Но вот труба надолго остановилась на одном месте. Кнут смотрел и смотрел на одну точку.
«Наверное, там, — думал он, — наверное, он там...».
И он побежал дальше, зарядив ружье...
Рисунок. В рыхлый снег зарывался белый медведь...
Он скользил почти беззвучно по искрившемуся снегу вниз по крутым склонам, быстро, как стрела. Держал ружье наготове и не сводил глаз с серых скал по ту сторону фиорда. И вдруг резко затормозил лыжи, поставив их поперек. В десяти метрах от него зарывался в рыхлый снег белый медведь. Из снега торчала лишь задняя половина туловища. Кнут стал на одно колено и взвел курок. Но тихого треска, послышавшегося при этом, было совершенно достаточно. Медведь тотчас же начал пятиться обратно. В ту минуту, когда показалась его голова, Кнут выстрелил, и медведь упал.
Рисунок. На белоснежном просторе — ни одного человеческого существа...
Кнут сейчас же отвязал лыжи и сам полез в вырытую медведем нору, отколов лыжей огромную обледенелую глыбу. Когда он отвалил глыбу, показалась маленькая пещера, и он нашел в пещере то, что он искал. Там сидел Генри, замерзший; одной рукой он оперся на колено, а в другой держал замерзшую лисицу...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 21:05 / Сообщение 3 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Поздно вечером Кнут вернулся домой. Он нес на спине Генри и шкуру медведя, а замерзшая лисица болталась у него в ногах...
Когда земля на берегу фиорда немного оттаяла, Кнут отнес туда труп своего друга. Он приготовил там могилу — груду тяжелых камней. Отогрев на солнце тело Генри, он выпрямил его и положил, как подобало, в могилу. Потом снял фуражку, закрыл могилу двумя тяжелыми плитами и пошел домой...
В августе Кнут отправился в Бельзунд. Оттуда он послал все добытые шкуры жене в Тромео, в Северную Норвегию. Он послал и письмо, в котором писал:
«Милая Карин! К сожалению, я в этом году не вернусь домой. Генри Гансен умер. Его зимой застала метель во время осмотра ловушек. Добыча была плохая. Посылаю тебе 16 медвежьих шкур, 14 песцов и 6 полярных лисиц. Продай их. Этих денег тебе, наверное, хватит на год.
«Я не приеду домой, потому что это потребует лишних расходов. Если продержусь здесь еще год с оставшимся провиантом, тогда мы на будущий год поправимся, если все обойдется благополучно.
«Я здоров и бодр. Желаю тебе веселых праздников и хорошего Нового года. Твой Кнут».
Сдав посылки, Кнут выменял себе немного провианта и вернулся в свою хижину на Горнзунде...
Когда настала зима, он привел в порядок все капканы и расставил их. По нескольку дней подряд приходилось ему просиживать, не выходя из хижины. Однажды, около Нового года, он провел в заточении почти три недели. Холод в это время был так силен, что даже в хижине, которая была на целый метр засыпана снегом, можно было согреться лишь у самой печки.
Но лов был хороший. Он в один день нашел по медведю во всех шести капканах и тринадцать песцов...
Одиночество начало оказывать на Кнута свое влияние. Молчаливая бесконечность полярной зимы начинала угнетать его. Он сознавая, что надо напрячь всю силу воли, чтобы не потерять рассудка в этой ужасной тишине. Дни и недели тянулись так медленно, что порою его охватывало отчаяние.
Когда дело стало приближаться к весне, Кнут подметил, что он как будто спит целый день, хоть и держится на ногах. Однажды он заметил, что у него окончательно исчезли из памяти, по крайней мере, два дня и две ночи. Он заметил это потому, что в его дневнике недоставало двух дней. Где он был эти дни и что делал — он не знал. Но когда очнулся, то увидал перед окнами хижины мертвого медведя. В стекле было отверстие, доказывавшее, что он застрелил медведя через окно. Тогда Кнут очень смутно припомнил, что убил медведя, который пытался забраться к нему в хижину.
Снимая шкуру с медведя, обдумал все это. Увидал, что одна пуля попала медведю в глаз, а другая в бок — и прошла в сердце. Измерив приблизительно расстояние между обеими ранами, пошел искать в стене отверстие, которое должна была пробить его вторая пуля, и нашел его в бревне, прямо под окном. Но как это все произошло— он не мог припомнить...
Началось мучительное существование изо дня в день. Наконец настала весна, а потом — лето. Когда пловучий лед поредел, Кнут перетащил все шкуры в лодку и отправился в Бельзунд. У него было 28 медведей, 26 песцов и 22 полярных лисицы. На две шкуры он выменял провианта на целый год, а остальные послал жене с коротеньким письмом, в котором говорилось, что он и на этот раз не приедет домой, потому что лов был не так удачен, как он ожидал. Но для нее и ребенка вырученных денег хватит.
Исполнив все свои дела, Кнут погрузил провиант в лодку и вернулся в свою одинокую хижину на Горнзунде...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 21:06 / Сообщение 4 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Когда жена Кнута, Карин, получила его письмо, она после долгого раздумья решила отправиться на Шпицберген сама и захватить с собой маленького сына. Она знала: молчаливая власть полярной ночи завладела душой мужа. Если она сейчас не увезет Кнута оттуда, он никогда не вернется к ней.
Она вспомнила про Оскара Ольсена, который семь лет провел на Шпицбергене. Оскар не смог преодолеть очарования полярной зимы. Пять лет жил совсем один в укрытой пеленою снегов хижине. Никогда не приезжал домой, не хотел приезжать. Те, кто встречал Оскара на Шпицбергене, рассказывали, что он не хотел ни с кем говорить. Когда он приходил на пристань, чтобы отослать шкуры домой, где у него была жена и пять человек детей, он едва обменивался несколькими словами с капитаном и исчезал опять. Ольсен ни разу не согласился поесть вместе с остальными, отказывался даже от чашки кофе, ему хотелось как можно скорее уйти к себе, в свою одинокую хижину.
То же будет и с Кнутом, если она не съездит за ним. А если он не захочет вернуться — ну, тогда она останется там с ним, и мальчик тоже!..
Кнут Реберг был очень удивлен, когда жена и сын появились в Горнзунде. Карин сейчас же поняла, что она не ошиблась, Кнут почти не говорил уже. Он стал совсем другим человеком. Ему хотелось быть всегда одному.
Но хижина была так мала, что им нельзя было оставаться в ней втроем на зиму. Кнут с этим согласился. Они набрали бревен, которые течением пригоняет к берегу, и сколотили пристройку. Через месяц у них была хижина вдвое просторнее прежней.
В течение всей зимы, Карин старалась разбудить в сердце мужа тоску по прежней жизни.
Она работала долго и обдуманно, делала величайшие усилия, но все казалось бесплодным...
Это было за несколько дней до Нового года. Был ясный, тихий, но очень морозный день. Карин стояла у двери хижины с прикрепленными к ногам лыжами. Сегодня была ее очередь осматривать капканы.
Отличные скользкие березовые лыжи быстро понесли ее по пустынным равнинам. Она уже осмотрела шесть капканов и нашла в одном из них — на берегу фиорда — лисицу. И вдруг, за громадной льдиной она увидала тюленя, который не заметил ее.
Бесшумно зашла она к нему с правой стороны, и остановилась. Потом осторожно опустилась на колено и выстрелила. В ту же минуту она упала вперед на свои лыжи и осталась неподвижной. На белом снегу появилась небольшая красная струйка — в том месте, где лежала ее голова...
У Кнута был готов ужин. Становилось поздно. Карин уже давно пора было вернуться. Чем дольше
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 21:06 / Сообщение 5 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Кнут ждал, тем чаще выходил из хижины и осматривал горизонт.' Прошло семь часов, восемь... Кнут уложил мальчика, и тот крепко спал в теплой оленьей шкуре. В половине девятого Кнут в последний раз посмотрел на спящего мальчугана и вышел из хижины.
Ночь была великолепная, звездная. Северное сияние играло так ярко, что он видел далеко, до самого выхода из фиорда. Но на всем белоснежном просторе не виднелось ни одного человеческого существа.
Он стоял и смотрел, и вдруг его мозг пронзила мысль, что Карин никогда не вернется. При этой мысли он как-то вдруг очнулся: новые, забытые чувства проснулись в его сердце. Он вдруг сделался прежним Кнутом, который мог тосковать о своем товарище.
— Что же случилось? Какой же я был все это время? Только бы не поздно, только бы не поздно...
На лбу его выступил пот. Он чувствовал, что внутри его все кипит. С лихорадочной поспешностью привязал лыжи и взял ружье и подзорную трубу. Как волк, слышащий за собой погоню, помчался по следам Карин.
Он несся как безумный. У подножья небольшого холма миновал первый капкан. Никого! Понесся ко второму, к третьему, к четвертому... Дальше, дальше... Наконец добежал до капкана на берегу.
Там она и лежала на снегу, упав на лыжи. Он подбежал к ней и поднял ее. Сейчас же понял, что случилось. Выстрел разорвал ружье, потому что в дуле был снег.
Рисунок. Кнут воткнул лыжи жены в снег и взвалил ее на свою широкую, сильную спину.
Когда он поднял ее, то увидел на снегу большое кровавое пятно. Кровь струилась из небольшой ранки, видневшейся между воротником оленьей куртки и ухом. Но Карин была еще жива. Он растегнул ей куртку. Кусочек стали от ружья засел в плече. Длинная рана шла от шеи до лопатки. Он снял с себя куртку и сорочку, изорвал ее на полоски и забинтовал рану, потом воткнул лыжи Карин в снег, надел свои и взвалил жену на свою широкую, сильную спину...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
| глория
Автор |
23.02.2015 / 21:06 / Сообщение 6 |
|
Проверенный
Сообщений: 634
| Две молодых лисички бегали и играли па палубе.
К утру он вернулся в хижину. Карин была все еще без сознания, когда он внес ее и положил на постель. Ложка крепкого коньяку заставила ее открыть глаза.
Через несколько минут в печи пылал огонь. Кнут снял с жены временную перевязку и наложил новую. Раны были глубокие, а Кнут вовсе не был искусным врачем, но по лицу Карин не было видно, чтобы она страдала. Напротив, лицо ее сияло счастьем. Несмотря на самый заботливый уход, ей пришлось три недели пролежать в постели...
Все это время Кнут с утра до ночи был на ногах. Ему приходилось работать за повара, за врача, за хозяйку, да кроме того, надо было следить и за ловушками. Но за работой он забыл свою тоску — его потянуло к людям. Он был спасен, потому что теперь ненавидел одиночество...
Когда настало лето, они отнесли всю добычу в катер. Свежий норд-ост отнес их от плоского мыса и вывел из Горнзунда. Они проплыли мимо сотен маленьких шхер и островов, на которых гнездились тысячи чаек и гагар, наполнявших воздух криком.
Катер вышел в открытое море. Карин стояла у руля. Она была за матроса и за повара. Мальчика Кнут обвязал крепкой холстиной, чтобы он не свалился за борт. Он сидел на люке и смотрел на двух молодых лисичек, которые бегали и играли на палубе.
Ветер не падал и вскоре пронес их мимо Медвежьего острова. Через три дня катер вошел в Тромсефиорд. Заросшие редкими березками светлые склоны и зеленые лужайки приветствовали путешественников.
Когда все шкуры были проданы, Карин сказала:
— Знаешь что, Кнут, давай продадим и катер тоже. Не нужно тебе больше ездить на Шпицберген... Мне больше не привезти тебя оттуда...
И они продали катер и живут теперь на одном из маленьких островков, далеко-далеко в море, но все-таки видят и людей — если погода ясная и подзорная труба под рукой...
www.чулышман-турист.рф
|
| |
| |
