Илюзия

Мыши
12-го вечером по телефону Мыши сообщают, что посредством перфоратора копают завал, но камни растрескиваются, вместо того чтобы распадаться. 13-го днем им осталось совсем чуть-чуть, но кончились большие аккумуляторы. И они очень хотят новые. Вопросы взаимодействия долго обсуждаются по телефону. Вечером Дима и Оля проходят-таки понизу без аккумуляторов: после долгого безуспешного долбления Димой Оля пару раз тюкает кувалдой и мешающий выступ, наконец, отваливается. За завалом - обвальные залы и колодец. Но проход через завал узкий, Гонзо (Илья Никитин) пролезть не может. С пролезшим Пашей они насквозь просвечивают верхний вариант, и, отвернув с той стороны несколько камней, Паша создает широкий проход.
Саша Гусев строит топо. И оказывается, что лагерь 600 – это на самом деле лагерь-675! А завал, значит, где-то на -700, а не -610, как считали физтехи. Сильные ребята! Первый раз такое – все обычно преувеличивают глубину, но чтобы сокращать пройденное, да еще на целую четверть! А Г-колодец – это не 60, а целых 75 м удовольствия.

13-го вечером Александра с Ромой Павловым собираются идти в прошлогоднюю ветку сделать топо нового участка и заодно поднести туда маленькие аккумуляторы, дабы пособить в борьбе со щелью. Когда уже в темноте они одеваются у входа, снизу выходит на связь Саша Дегтярев. После 6 взрывов он прошел щель, там 5 метров свободного русла и снова щель. Видно метра на 4, ширина 5 см, надо 30-40 бухов. Они с Татьяной решили свернуть работы в этой ветви. И соответственно не будут высаживать даже свои аккумуляторы, тем более им не нужны маленькие. Они сделали все, что было можно. Три раза таскать тяжелые 18 а/ч аккумуляторы на -600 и обратно – нелегкий труд. Не повезло…
Орем наверх товарищам у входа (500 м по прямой), чтобы включили телефон, и объясняем ситуацию. Так что теперь они несут аккумы в лагерь-320, где ночуют втроем с Андреем Ширяевым, а потом идут на топосъемку, и Александра выносит большие аккумы, поднятые Мышами в лагерь-330. В эту экспедицию Александра вообще делает огромный объем разнообразной работы, при этом вопрос близости к "переднему краю" ее, похоже, совсем не волнует.

В 7.25 утра я начинаю спуск в Дурипш и далее в Гудауту навстречу приезжающим днем Любе Гомаревой, Саше Орлу и Олегу Цою. В 12 дня я в доме Руфика и Гурама в Дурипше, заехавший к ним с семьей их старший брат, возвращаясь, довозит меня до Гудауты. Внизу стоит невыносимая жара. И я хожу туда–сюда по этой жаре в поисках цемента, которого нигде нет. Наконец, приезжает поезд, радостная встреча.
Олег остается на вокзале, мы сначала покупаем карту местного сотового оператора (их, наконец, напечатали и они появились в продаже), идем через рынок на море, на рынке цемент тоже не удается приобрести. Едем в Дурипш, где и ночуем, оставляю Руфику деньги на цемент. К закату солнца доходим до нашего лагеря.
Вчера Мыши спустились в К30 и прошли вдоль большого ручья, остановились перед унитазом – дырой соответствующей формы, в которую уходит вода, веревка кончилась. Дегтярев с Немченко вытащили лагерь из своей ветки и переселились в лагерь-320.

На следующий день, 15-го августа, они, взяв 100 м веревки, пошли на дно навешивать колодцы на ручье. Навесили унитаз и еще К10, после чего все заткнулось, вылезли обратно в лагерь-320. Илья и Паша, забив 5 спитов, перевесили Г-колодец, за что я им по телефону выразил глубокую искреннюю благодарность.

16-го августа Дима и Оля вышли на поверхность, Цой и Орел в порядке акклиматизации затащили по мешку на -320. Илья и Паша совершили попытку восхождения в месте ухода воздуха, вылезли в меандр, плотно заваленный сверху камнями. На Илью произвела большое впечатление навеска в унитаз – прямо в очко и далее по струе, в то время как несколькими метрами дальше можно было повесить посуху, что он и сделал.

Перезагрузка

Вечером 17-го в лагерь от Иллюзии спускается Саша Дегтярев в очень пессимистическом настроении. Оно и понятно – мало того, что все позатыкалось, тащили они с Татьяной вверх 5 мешков, он шел в 2 ходки. Произнеся краткую, но выразительную самокритичную речь, говорит что-то на тему, повезет ли мне в 3-й раз. Думаю, какие первые два - наверно, это с обнаружением новой ветки и с проходимостью завала. Через некоторое время подошедшая Татьяна говорит, что теперь настал черед аналитической группы. И в довершение всего Ира вспоминает анекдот про двух бычков, и говорит о том, что сейчас Леша медленно спустится…
Я молчу. Действительно, пожалуй, самое интересное в пещерах, наряду с первопрохождением, – находить продолжения и преодолевать затыки. И я это делать люблю – как правило, для этого надо и думать, и камни ворочать. Причем, в отличие от первопрохождения, излишней активности в окрестности затыков обычно не наблюдается. Такой своеобразный местами интеллектуальный поединок без суеты и мордобития. Но вот так “под заказ” пройти… Можно и не справиться. Ну да ладно, не получится – так не получится, сделаем что сможем. Если чего, скажем, что нашей целью было топо, фото, строительство лагерей в обвальных залах и прокладка связи. А на такую мелочь, как поиск продолжения, просто не хватило времени.
На всякий случай спрашиваю Илью – сбросили ли они камень в Г-колодце, когда перевешивали. Оказывается, нет – не поняли, о каком камне идет речь, да и Татьяна сказала, что качающегося камня наверху колодца уже нет. Татьяна, очевидно, говорила о камне, при вытаскивании которого я порвал страховочный ус, а вот как можно было не обнаружить 100 кг камень, висящий непонятно на чем в 2,5 м от начала навески…

18-го сбрасываются Татьяна, Рома и Андрей. Изнуряющая жара продолжается, так что мы выходим к Иллюзии перед закатом. На входе, осматривая сбрую, замечаю, что верхний ролик стопера сточился до винта. Хреново, но что поделаешь, буду постоянно по ходу дела контролировать его состояние. По пещере иду последним и довольно медленно. Когда мы с Любой достигаем лагеря-320, Олег и Александра уже ушли вниз снимать лагерь-600, вскоре уходит и Борода. Догоняем его на каскадах. Достигаем лагеря-600 – Олег и Александра сидят в палатке, собираются там ночевать. Олег на Г-колодце потерял каску, спрашиваю, что, к стенке прилипла? Нет, оказывается, оказалась зажатой между веревкой и стеной, а крепилась она к голове резинкой. От трусов или пошире, спрашивать не стал. Но где каска лежит, Олег заметил, завтра за ней закачнется. Да и ничего страшного – запсвет в виде тикки у Олега не на каске был, а на голове, да еще и включенный. Я ее тоже всегда на голове ношу, на всякий случай.
Мы втроем берем 5 мешков и идем вниз по ручью с названием Яуза ставить лагерь в обвальных залах. Бродим по залам, решаем ставить в абсолютно сухом месте аккурат над прокопанным Мышами завалом. Место хорошее, можно даже 2 палатки поставить, но вскоре понимаем, что на половину площадки будут сыпаться камни с осыпи, по которой дальше в залы ходить. Так что выравниваем площадку под одну, и выход получается сбоку – все равно “квадрат” без дна. Как и всегда при строительстве лагерной площадки, ложимся спать ранним утром. Проблемы с горелкой – шланг при транспортировке перегнулся и теперь плохо пропускает газ. Чтобы зажечь, надо с полчаса колдовать над ней – прогревать, крутить шланг пассатижами и делать пассы руками.
Ближе к вечеру выхожу навстречу товарищам, свернувшим лагерь-600, встречаю их на последнем уступе ручья. Дотаскиваем мешки до лагеря, оказывается, не принесли полевик – мешков для упихивания всего барахла не хватило. Освободили мешок, сходил на место лагеря-600, забрал оставшееся. Дотянул телефонную линию до лагеря – работает. Принял участие в построении площадки под палатку – это у меня уже пятая за экспедицию.

С утра 20-го маленький ручей, из которого мы берем воду, превращается в большой и очень громкий: наверху дождь. Объявляю по лагерю паводок, и товарищи во второй палатке начинают писать пулю до 50. Не одевая комбеза, провешиваю полевик до конца залов, освободив от него свою любимую катушку. Днем двойка Власова-Гусев делает топо залов, а остальные отправляются на осмотр нижней части с целью поиска продолжения. После залов – уступ и ручей, тут же ныряющий в колодец (так называемую “тридцатку” глубиной 22 м). Ветер на дне такой же сильный, как в залах. Чуть ниже с потолка в виде дождевой завесы приходит большой приток. Мощным Любиным подводным фонариком высвечиваем полки в верхней части колодца, но чтобы туда выбраться, надо предпринимать серьезное длительное восхождение. Идем вниз, доходим по ручью до здоровенной глыбы, слева лежит веревка, ведущая в Гонзин завал (да простит нас Паша, который восходил вместе с ним). Пока Люба бьет спит двойного назначения (навески вниз и перила на завал), остальные спускаются по навеске за эту самую глыбу. Сухое русло, дует на порядок слабее, сразу даже и не заметишь. Таким образом, основной ток воздуха уходит наверх в районе Гонзиного завала. Назад, под глыбу - спуск к ручью. Подхожу к озерцу, вода уходит в щели, а сверху прямо по потоку свисает веревка. Недоуменно смотрю на нее, и наконец соображаю, что это - та самая навеска в унитаз, сделанная Сашей Дегтяревым, о которой рассказывал Гонзо. Надо ее снять, веревка пригодится.
Метров через 30 ручей выходит из-под камней, появляются натеки, уходов воздуха здесь нет. Спускаемся в К10, небольшой зал. Орел уходит вперед, остальные разбредаются – воздух дует не только вдоль ручья, но и по щелям вокруг. Через некоторое время устанавливаем, что щели из зала выходят к ручью, и вновь разбредаемся по другим щелям со слабой тягой.
Лю зовет меня – она устремилась в какой-то ход с током воздуха, и в нем нет следов! Бежим вперед – вскоре становится низко, подлезаем под нависающий потолок – и оказываемся в ходе с отпечатками сапог… Это наши предшественники оставили следы в притоке. Эх… Идем вверх по высокому меандру, слабый ветерок дует в спину. Грустные мысли – если воздух уходит так высоко по притоку, то возможно основной ход наглухо перекрыт и воздух проходит вниз, поднимаясь по дороге до зоны вертикальных колодцев… Глиняный холмик, сползаем вниз к ручейку, ток воздуха перестает ощущаться. Еще метров 30 – и Лю говорит, что чувствует ветерок, дующий в лицо! Ага!!! Дохожу до этого места – точно! Лю лезет дальше вверх по притоку до завала, меня уже выше не тянет, сижу на месте, в гидре жарко.
Значит, надо подниматься где-то здесь, где воздух уходит наверх. Как специально, рядом упавшие и расклинившиеся глыбы, вылезаю на них, поднявшись в распоре метра на 4. Дальше назад по меандру видна горизонтальная полка, но надо его перешагнуть. Меандр неширокий, да края глиняные, легко соскользнуть. Надо будет завтра спит для страховки забить.
Возвращаемся на основной ручей, осматриваем окрестности, идем по широкому сухому ходу к сифону 2-го этажа. Сифон стоячий, прозрачный и глубокий. Можно нырять. Идем назад. Воздух ниже притока не дует, на мой взгляд, никаких вариантов нет. Лю правда понравилось просматривающееся за натеками расширение, но там дует слабо и неправильно, а Олег решил проползти подальше по первому этажу вдоль ручья, протискиваясь и снося мешающие натеки, но там совсем не дует.
Возникают мысли о том, что на следующий год можно затащить 4 баллона и попробовать нырнуть, надо только напарника Любе найти, а потом с обратной стороны посмотреть, что и как. На обратном пути заходим с Олегом в приток к месту ухода воздуха, залезаем на камни, он даже встает над меандром в распоре, но перекинуться на “тот берег” не решается – глиняный склон, скорее всего, просто сползешь вниз…
Идя назад, осматриваем восхождение Ильи и Паши - осыпь, за ней высокий меандр. Вперед по ходу все завалено, залезаю вверх – потолок из рыхлых глыб, между ними дыры, в которые уходит воздух. Разбирать этот завал над собой - верный путь к тому, что товарищи вскоре поставят тебе памятник. На фиг такие радости.
Итак, два места ухода воздуха – основное у Гонзиного завала и внизу в притоке. В первом, похоже, надо пытаться восходить до завала, но там все вертикально, не специалист я в этом. В притоке пока особых препятствий нет, и если получится, окажемся гораздо ближе к заветной цели. На настоящее время это единственный реальный вариант.

21-го Гусев остается в лагере – вчера при топосъемке упал, поскользнувшись, и ударился затылком о камни, похоже на легкое сотрясение, Олег с Александрой идут топосъемить, Люба с Орлом – фотосъемить и проходить вчерашнюю Любину заначку, я – восходить, перелезать через меандр то есть. Работа как раз на одного человека. Забиваю спит, становлюсь над меандром в широченном распоре – чтобы повыше спит на “том берегу” забить и, схватившись за него, вылезти по глине, предварительно выкопав в ней полочку. Что и удается. Часа полтора работы, и золотой ключик наш...
Иду дальше - откровенный этаж меандра: на моем уровне меандр широкий, местами пол по всей ширине, местами провалы в нижнюю часть меандра, более похожие на прососы в глине. И снова надо переходить на другой берег. Воздух дует вперед, то есть вниз по меандру. Очень хорошо. Появляются топосъемщики – приток снимают. Оказывается, я практически над глиняным холмиком, где воздух с нашего ручья вверх уходит. Ладно, иду назад, забиваю спит в стену для безопасного возвращения. По окончании съемки притока подходит Олег. Перелезает на другую сторону, проходит метров 8 - дальше по горизонтали пути нет. Воздух частично уходит между глыбами завала, частично вверх в хорошо видимое нами очко, но до него надо метра 4-5 дорожку бить, выше уже можно подняться в распорах, и в дыру между глиной, натечной стеной и завалом, которую надо расширять. Олег уходит, а я забиваю спит, вешаю для страховки оставшиеся 6 м веревки и тоже перелезаю на другую сторону. С полчаса копаю в крутом глиняном склоне удобную дорожку, потом ступеньки. Большая песочница для большого дяди… Но веревки не хватает до конца, не полезу. Я один, надо быть осторожным, да и времени уже много. На обратном пути догоняю фотогруппу, вместе идем в лагерь. Засыпаем в 5 утра – поздно, так можно один из оставшихся 2 рабочих дней заспать, что уж точно делать не следует. Надо смещать ритм обратно, что согласно моему пещерному опыту сделать очень сложно.

22-го просыпаюсь в 10 утра. Продолжаются трудности с горелками – теперь во второй постоянно загорается шланг, надо его задувать каждые полминуты и готовить вне палатки. Сидя в палатке, рассуждаю о том, что воздух в притоке дует сначала в одном направлении, потом в другом – Олег говорит, что это он по кругу идет. Действительно, бывает, водопады в колодцах работают как водоструйный насос, сам на Фиште видел, но здесь ну совсем не похоже. Да и температуру воздуха вчера мерил – в начале притока 3,7, а в конце 3,5, значит, воздух из разных мест приходит. Олег уверенно говорит, что это в пределах точности измерения, и он за час 40 разных значений намерит, чем чуть не доводит меня до белого каления. Отвечаю, что за час он точно столько намеряет, потому как время релаксации к окружающей температуре у данной модели составляет примерно полчаса.
Выхожу пораньше – около 5 вечера. Сначала буду работать один, потом, закончив фотодела, должны подойти Люба с Орлом. Взял с собой лежавшую под К22 веревку на дальнейшее прохождение (ту, что принес Саша Дегтярев) и железки - кувалда, фомка, карабины, уши - и понял, что от перемещения по пещере с этим мешком удовольствия почти не получаю.
Поднялся по глине, забил спит, повесил перила. Может, придется дорожку спитов из 5 наверх бить, но пока надо попробовать прокопать. Копаю глину с камушками. Проходит час-полтора – прокопал, лезу вглубь. Камера, воздух вроде в восходящий завал уходит. Грустно. Похоже, придется восходить, но не в завале. Еще раз осматриваюсь. А вот что это за щель немного внизу прямо по ходу? Вроде за ней расширение... Несколько минут отгребаю камни, подлезаю, засовываю туда руку без перчатки – сильно дует, засовываю дальше – чувствую еще сильный подток воздуха снизу. Замечательно! Ведь воздух до сих пор рассредоточивался, рассасывался по ходам и щелям, а теперь впервые собирается. Раскапываю подходы, разбиваю щель, через час приходят Люба и Саша Орел. Как раз вовремя, пролезаю, за мной ребята. Тут широко, местами можно даже ходить меж глыб, и в нескольких метрах наверху видно через щель абсолютно черное пещерное небо! Вот они, искомые обвальные залы!!! Но щель не очень копаемая снизу – велик риск уронить все на себя. Дальше – еще кусочек неба виден между здоровыми глыбами. Манящее черное пещерное небо без звезд. Мда, близок локоть, а не укусишь. А вот если здесь попробовать влезть вдоль натечной стенки? Лезу, заглядываю за угол – так и есть, парой метров выше видна проходимая дыра. Протискиваюсь – и я посередине обвального зала, сильный ветер, ушедший от нас на ручье, обтекает меня. Все, победа!!!

Галерея Оранжевых Грез

Мы втроем в зале. Надо тур поставить, а то потом не найдешь куда лезть, чтобы вернуться. Пока я любуюсь залом, Орел идет в нижний его конец и говорит, что там завал. Блин! Подхожу – и действительно мощный завал, но дует не очень сильно. Осматриваюсь – левее и метров 5 выше завала щель, похоже на остаток меандра. Саша лезет туда – продолжение и сильнейший ветер, надо немного камни разобрать. Разбираем, приспускаюсь до уступчика. Можно в распоре пройти, ну да лучше в другой раз. Вылезаем, идем по залу наверх. Обходим глубокую дыру вниз, из которой сильно дует. С умным видом кидаем в нее камни и говорим, что надо бы потом спуститься посмотреть, что там. (Потом оказалось, что это то самое очко, к которому снизу надо было бить дорожку.) Короткое сужение – и следующий зал. Наклонный, шириной метров 25 и длиной метров 50-60. Карабкаемся по глыбам. Вверху зала справа – приток, уходит в колодец, слева – тоже колодцы, которые можно обойти, но надо страховочную веревку вешать. На камнях здесь тонкий слой абсолютно черной глины. Кидаем небольшие камни, потом побольше, обсуждая, когда снизу начнет ругаться Олег Цой – он где-то под нами восходить собирался.
Возвращаемся в нижний зал к туру. Как же это все назвать? Анфилада-2 по аналогии со Снежной? И тут снизу раздается голос Олега – ищет, где тут проход, говорит из недр завала, что сделал удачное восхождение. Предлагаем все же вылезти в зал и обсудить здесь. Вылезает. Не доходя метров 10 до подъема к Гонзиному завалу, он, забив 2 спита, поднялся на 15 м вдоль промытого русла небольшого притока. Можно идти дальше, но нужна страховка, а веревки нет. Вот он и пришел за ней, чтобы продолжить работу сегодня. Довольно быстро уговариваем его переключиться на наше продолжение вниз – потому как его восхождение, скорее всего, приведет в начало верхнего зала. (Топосъемка потом показала, что до зала осталось подняться еще метров на 15-20.)
Олег уходит, я следом за ним – поднести кувалду и фомку. Спускаемся в распоре с остановившего меня уступа, ход перевален несколькими камнями, воздух устремляется вниз между ними. Оставляю Олега и наша тройка идет в лагерь – пора, завтра, похоже, будет длинный выход.
В лагере, проходя за водой мимо палатки соседей, вижу Олега, который говорит, обращаясь явно не ко мне “Шелепин - гений”. Приятно, конечно, и интересно, до чего же он дошел, раз сделал такой вывод? Ведь еще несколько часов назад в зале его надо было переубеждать, чтобы шел вниз, а не возвращался продолжать восхождение. Да вроде неплохо, но ничего особенного – натечная галерея, метров 50, без ручья, но с ванночками, наполненными водой, дошел до уступов, слышен шум воды. И у него есть желание устроить праздничный ужин с распитием наших скромных запасов. Устроили к общему удовольствию.

С утра сначала выходим мы с Олегом, за нами Саши с топо сначала залов, а потом докуда мы дойдем, Люба и Орел. По дороге Олег снял веревку с Гонзиного завала и поменял 20 м веревку со своего восхождения на более короткую. Сняли также мои перила через меандр, повесили, забив спит, напрямую, от места второго перехода через меандр до вершины глиняного холмика получилось всего метров 6 вертикали. Здесь нас обогнали топосъемщики и ушли снимать залы.
Пройдя галерею (получившую название галереи Оранжевых Грез), понял, почему вчера Олег так проникся – длиной она не 50 метров, а около 100, без завалов, практически без глины, вся в разноцветных натеках, много желтых, ближе к концу большой ярко-оранжевый сталагмит растет. Сильный ветер по верху, и соответственно причудливые геликтиты, тоже разноцветные. Забили 2 спита, навесили уступы. Еще немного – и ручей, расходом с наш. Идем дальше, метров через 40 ручей сливается с таким же или даже чуть побольше, приходящим справа по такой же галерее. Интересно, какой из них наш? Тащим мешок, мешает он поэтическому восприятию, поэтому очень хочется начать расходовать оставшиеся метров 45 веревки и 5 спитов. Ну и без трудностей не обходится – мы в гидрах, но у меня сапог пробит на 1 см выше подошвы еще при строительстве лагеря-600, а заплатка, наконец, отлетела, у Олега дырявые и сапог, и гидра под ним. Так что прыгаем на одной ноге или идем в широких распорах. И вот ванночка по пояс. Я ее преодолеваю на одной ноге, задирая вторую почти в шпагате, Олег изображает человека-паука в распоре с широко расставленными руками и ногами. Мешок тоже как-то перешел, не помню, как – не до него было.
Через 100 метров ручей, наконец, пошел вниз. Впереди – колодец, рев воды. Приспускаюсь, страхуясь, по узкому крутому каньону, пропиленному ручьем. Выхожу в основной объем колодца, дно не просвечивается, больше 20 м глубина, камни кидать бесполезно – звука их падения не услышишь. Вдоль ручья спускаться не хочется – он и так уже не маленький, легко представить, во что он превращается в паводок. А слева в нескольких метрах можно уйти за угол – за изгиб стены. Решено, будем делать навеску слева сверху, хотя там все в не толстом, но очень сыром и липком слое глины. Зато полностью паводкобезопасно. Пока Олег бьет два спита, подходят Люба с Орлом. Перекусываем, они идут помогать топо – Александра без гидры.
Вывешиваюсь, приспускаюсь на несколько метров, сильно ухожу влево, бью спит, спускаюсь еще немного, теперь можно закачнуться к заветному “зауглу”. И веревка там, кстати, вертикально вниз пойдет, не касаясь стены.
Заглядываю за угол. Ё-моё! Навесить здесь никак не удастся. За углом – река! Мощный водопад, полка, и прямо подо мной, метрах в 12, вода, разогнавшись на наклонке, уходит дальше в колодец.
Река!!! И я вишу между ней и притоком. Что же делать? Можно попробовать снять только что сделанную навеску, приспуститься вдоль ручья и уйти от него по правой стене. Но на это осталось 2 спита из взятых 10 (мало взяли, в лагере было еще 7), и навесить колодец с уходом от воды может не получиться, да и веревки с учетом необходимых длинных перил вряд ли хватит до дна. Раздумываю минут 10, перекрикиваясь с товарищами, потом бью на углу спит, спускаюсь и откачиваюсь на полку. Нанесем визит реке, засвидетельствуем ей свое почтение. Олег, идущий следующим, съезжает метров на 5-6 ниже – видит, что река там течет наклонно, думает, что и ниже так будет. У него плохой свет: с хорошим и отсюда видно, что дальше отвес.
Шесть человек, включая подошедших топосъемщиков с их мерной лентой, спускаются к реке и лезут под глыбами к языку водопада. Белая стена воды, брызги, ветер. Все проникаются величием струи в частности и величием природы вообще. Кроме Александры – она и так надолго прониклась после прошлогоднего паводка в Снежной. На рекомендацию Цоя посмотреть на реку следует ответ:
– Не говори мне про реку Снежной! Нашли, что показывать!
Но все же и она на несколько секунд высовывает голову из-за камней и спрашивает:
– Леша, ты счастлив? – чем ставит меня в тупик.
Отвечаю: – Временно, – и задумываюсь. Что точно, так это то, что счастлив я был вчера в момент, когда уже по пояс вылез в зал из завала. Счастье – это момент решения сложной задачи. По крайней мере, это один из видов счастья. А тут мы шли по пещере и вдруг – река. Сама как-то незаметно подобралась. Может, счастье – это достижение цели? И да, и нет. "Цель ничто, движение все" – так или примерно так писал друг Энгельса ревизионист Бернштейн и был прав процентов на 60-70…
Поднимаемся в обратном порядке, снимаем за собой навеску. Здесь она может понадобиться только для восхождения вверх по реке. По дороге на ручье отмываемся от глины. В галерее Оранжевых Грез Люба со словами, что никогда такого не видела, показывает мне в нише большие клубки разноцветных геликтитов. Я тоже такого раньше не видел и описать не берусь. Разве что так: клубки охреневших геликтитов, в процессе роста обкурившихся травы. Надо будет ленточку в следующую экспедицию повесить, а то их из-за угла не видно и можно легко посносить всю красоту.
Веревку на восхождении оставляю висеть. Надо будет еще повесить веревку напрямую из зала через очко, чтобы не ползать по завалу. Да и была у меня давняя мечта: взойти в каком-нибудь ключевом месте по шклевотинам и обходным ходам, а потом красиво повесить веревку в бутылке метров 20 и на удивленные вопросы коллег, скромно потупив взор, отвечать: “да, было дело, это я тут восходил”, не уточняя, где это “тут”… Здесь не бутылка, да и не 20 м (общий подъем от дна меандра до зала составил 16 м), но все равно неплохо смотреться будет.
Ложимся опять около 5 утра – поздно, но теперь можно, осталась только выемка.

В 10 утра, когда все еще спят, связываюсь с поверхностью. Услышав о выходе на реку, Саша Дегтярев энергично предлагает спуститься к нам с веревкой часов через 5-6. Он не понимает, как можно останавливаться на реке на колодце. Говорю, что вчера у нас был консенсус по поводу выемки, а сейчас все спят, и будить я никого не буду. Можно связаться через несколько часов, когда все проснутся. Саша настаивает. Думаю, насколько его предложение реально. Если делать еще выход с целью соединения с Меженного, надо оставаться не на день, а, по крайней мере, на два (и Цой с этим был согласен). То есть надо затащить еще еды на 7 человек минимум на 2 суток – мы уже практически все съели. Восстановление памятника отменяется, это ведь тоже не менее 2 дней работы, хотя цемент и песок уже доставлены. Или отменяется море, чем половина участников будет сильно недовольна (и соответственно мой визит в Сухум для обсуждения вопросов взаимодействия спелеологов с Абхазским правительством), а скорее всего и то и другое. Да и мое личное снаряжение в таком состоянии, что ходить с ним уже становится рискованно, дай Бог, чтобы его хватило на выход из пещеры. Вот если бы Саша вчера с этой веревкой спустился – ведь уже было известно, что пещера идет, остановились на уступах…
Говорю Саше, что выход на реку – тоже очень хороший результат, и нет никакой гарантии, что мы не встретим по дороге еще какого-нибудь препятствия, что у меня корпус жумара уже сточен почти как на известных фото из Крубера. Не убеждает. Наконец в разговор вмешивается Ира Горина, которая решительно говорит, чтобы мы поступали, как считаем нужным. Дискуссия заканчивается.
Вечером тройка Власова-Гусев-Цой снимает лагерь и выходит с 5 мешками потяжелее в лагерь 320, нам (Люба, Орел и я) останется нести 4 мешка полегче и снимать навеску. С утра жгу помойку, из верхних лагерей весь мусор будем выносить на поверхность. Сеанс связи. В лагере-320 очень весело. Они почему-то не могут связаться с поверхностью, хотя я поверхность слышу. У Олега на Х-колодце поползла обвязка, но все обошлось, он спрашивает, нельзя ли доставить ему другую. Или ему шить придется? И мяса у них в лагере нет, только крупы, нельзя ли прислать мяса? Говорю, чтобы помолчал, я сейчас с Ирой обсужу, но он снова и снова заглушает Иру.
Наконец Цой замолкает. Выясняю, что Саша Дегтярев пошел с Гурамом строить памятник, в лагере есть Оля, но посылать ее одну на -320 будет неправильно. Так что Олег остается шить обвязку, причем без мяса.
Выходим наверх. На Г-колодце, пока предыдущий не пройдет глиняный откос посередине, следующий ждет внизу. Веревку с верхней половины Г-колодца вытаскиваю с собой – на перестежках не смог раскрутить муфты 2-х карабинов, все в глине, прицепил их на себя. Дохожу до качающейся глыбы у начала навески, которую так и не смог найти Гонзо. Обходя, думаю, что надо бы потом приспуститься и попробовать скинуть. При этом наступаю на нее, одновременно задевая мешком снизу, и 100 кг камешек отваливается и уходит в колодец. Пока он с грохотом падает, я громко говорю, чтобы ждущая сверху Люба, которая меня не видит, не беспокоилась, что-то типа “Ну ни хрена себе… Надо же, как это он летит…” Проверяю телефонку – перебило. Повезло, что глыба упала на выемке, когда снизу уже никого не было… Надо было нам с Ромой в первый же выход на дно вынуть за собой веревку, чтобы потом сразу все перевесить, а не делать это по кусочкам. А еще правильнее – если бы ее сняли и вынули наверх колодца физтехи после своего первопрохождения.
Орел с 2 мешками от Г-колодца уходит в отрыв – снимать навеску дело не особо быстрое. Доходим до 70-метрового Х-колодца, снимаю 2 перестежки, поднимаюсь еще метров 5 от полочки. Скоро лагерь-330. Распеваю про себя песенку, что-то вроде “нам не страшен серый волк, старый толстый волк”. Вообще, когда я иду по навеске вверх один, то часто распеваю вслух, когда не один – то про себя. Что-то дельта на каждом шаге стала крутиться… Смотрю на нее.
Эээ… Ёёёё… На правом железном кольце обвязки (Fractio Petzl), в который вдевается дельта, стропы осталось по ширине меньше сантиметра. Встаю в стремя, стараясь не нагружать обвязку. Надо сейчас сцепить карабинами, снятыми с навески и висящими гроздью на боку, обвязку с кольцом или с дельтой. Сцепляю сначала хоть как-то, потом уже аккуратнее и почти внатяг двумя парами состегнутых карабинов. Уфф… Когда я выходил снизу, стропа на кольцах выглядела нормально, я все перед выходом тщательно осмотрел, по результатам осмотра заклепку в жумаре получше расклепал. Значит, стропа незаметно, но сильно потерлась о кольцо изнутри. А на этом выходе стала довольно быстро рваться, чему способствовали подъем мешка и железа и маневры при снятии навески. Медленно поднимаюсь до перестежки, оставляю там мешок, вылезаю наверх. Люба спускается, забирает мешок, снимает навеску и через час мы в лагере.
Рвущиеся обвязки, падающие глыбы… Пожалуй, мы не то чтобы рановато из пещеры выбираемся, а даже несколько подзадержались…
Олег кое-как починил обвязку, наши товарищи собирают 5 потяжелевших мешков и вечером выходят, чтобы к рассвету оказаться на поверхности. С утра сплетаю обвязку и кольцо 5 мм репшнуром, собираем 4 мешка. Орел берет два и снова убегает вперед. К залу-110 у меня тоже накапливается два. Понемногу начинает проскальзывать жумар – у него потерся не только корпус, но и зубчики.
Наконец, около 12 ночи 26 августа мы вылезаем на поверхность. Тихо, внизу мерцающие огоньки Гудауты и предгорных сел.

Наутро иду с Гурамом, Любой и Олегом строить памятник. Жаркая солнечная погода. Когда перекусываем в сторонке в тени, корова подходит к памятнику и зажевывает мою рубашку. Еле отобрали, но рубашке все равно конец. Двух 50 кг мешков цемента хватило на качественное возведение колонн только до половины высоты. В будущем году надо будет еще два затащить.

28-го с утра собираем барахло. Люба аккуратно и художественно фотографирует обвязку (пока вылезал, стропа совсем перетерлась) и порванный становым усилием страховочный ус. По-хорошему, из всей моей сбруи годны для дальнейшего использования только карабины. Осматривая комбез, прихожу к выводу, что и его везти домой не имеет смысла. К двум часам Гурам и Астамур приводят двух лошадей, и мы начинаем спуск в цивилизацию.

сентябрь 2006
Алексей Шелепин