Красота и драма Северного Тимана.

  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: msJann  
Форум » Пеший туризм, лыжи » Отчёты о походах » Красота и драма Северного Тимана. (Спортивная экспедиция "Северное сияние России" Часть-2.)
Красота и драма Северного Тимана.
квадрат Автор 28.01.2010 / 08:25 / Сообщение 1
Оффлайн
Проверенный
Сообщений: 247
Награды: 2
Репутация: 28
Вступление

Прошли лето и осень, вновь перед нами забрезжил Север… Мы стали опытнее, приобрели авторитет не только в республике, но и в России, стали лауреатами чемпионата страны в классе путешествий - по сути, абсолютном классе. О нас много писали, показывали по телевидению, по рейтинг-опросу радиостанции "Маяк" мы оказались также лучшей экспедицией года.
К сожалению, в материальном плане на нас это никак не отразилось. Руководители по-прежнему предпочитают игровые виды спорта, даже уровня второй лиги. Да, самое сложное - это изменение менталитета народа. За всю историю в короткий срок эту задачу удалось решить только великому Сталину. Не зря же он ушел из жизни непобежденным! Более того, нам не удалось вторично выиграть конкурс "Полартека" - участок ненецкой тундры, доселе неизвестный, представлялся организаторам легким. Проанализировав ответ из Америки, в котором были опубликованы проекты маршрутов победителей (всего 16 из сотни претендентов), я был до глубины души поражен высочайшим спортивным уровнем зарубежных конкурентов. А ведь еще десять лет назад наши соотечественники в области спортивных путешествий и альпинизма были недосягаемы. Почему наше движение, берущее истоки от славных традиций русских землепроходцев, стало ослабевать, объяснять не надо: экономическая ситуация, смещение нравственных идеалов налицо. Именно в тот момент, в начале декабря 2000 года, я твердо решил, что буду бороться "до последнего патрона", ведь речь идет о престиже страны, республики, родного города, личном престиже, наконец. Поэтому старт состоялся бы при любом, даже нулевом, финансовом раскладе. Хорошо, что Евгений Мосолов поддержал меня. Более того, по нынешним временам он совершил почти подвиг: большую часть заработанных на летней "шабашке" денег вложил в снаряжение. Мне тоже на последние деньги пришлось покупать билеты до Архангельска. Выбор сделан, конъюнктурным колебаниям места не должно быть.
А вот Степан Савин покинул нас. Вообще-то он по натуре индивидуалист, "крестьянин-единоличник". Он решил пройти этот маршрут в одиночку. Я пожелал ему удачи в его замысле. Только вот с его характером найти деньги и "раскрутить" рекламу - проблема трудноразрешимая.
Мы с Евгением реально представляли многие трудности, с которыми придется столкнуться на маршруте, идя всего в вдвоем. Остальные потенциальные претенденты, увы, оказались не готовы к работе на профессиональном уровне. Профессионализм, по моему разумению, это не столько деньги, это прежде всего степень самоотдачи, уровень подготовки и частота "выступлений".
Справедливости ради, не могу не сказать, что в последний момент нам все же выдали "по остаточному принципу" запланированные деньги, оплатили кое-какое снаряжение. Хоть и потрепали нервов достаточно (одна эпопея взятия в Москве уже перед самым поездом на Архангельск спальных мешков чего стоила!), мы значительно усилились в плане оснащения.

Часть первая
По Конушинскому Берегу и Канинской Тундре

От Сосновки, что на Кольском полуострове, до западных границ Ненецкого автономного округа простирается Белое море. Мы не мореплаватели, мы лыжники, поэтому старт был определен именно из поморского городка Мезени. До линии Полярного круга надо еще дойти, рейсового транспорта нет. Мезень - крайняя точка, докуда можно доехать. Автобус из Архангельска ходит по зимнику три раза в неделю с вечера, время в пути - 12-14 часов, как получится. Билеты надо бронировать заранее. Народу столько, что даже стоят в проходе всю ночь. Вообще, благодаря хорошей организации экспедиции у нас не было проблем ни с транспортом, ни с пограничниками, ни с местными властями. Наоборот, в этом не избалованном визитами путешественников краю нам всюду был включен "зеленый свет".
Старт - рано утром 15 февраля от здания узла связи, после выполнения всех формальностей и записи на радио "Маяк" - нашего ведущего информационного спонсора. Город - одна большая улица, тянущаяся на север, в тундру Заполярья. Район малоизвестен, но "есть за что зацепиться": рассказы Савина и местных жителей, снегоходно-вездеходная дорога вплоть до кажущейся бесконечно далекой Нижней Пеши.
За аэропортом встали на лыжи. Почти сразу же - сюрприз: два оленя совсем рядом. Но куда нам так сразу, еще только вышли, не голодные. В этом году учли опыт, узнали заранее по телефону, что в поселках все продукты есть, не надо из дома везти через полстраны. Вот мы и "затарились" в Архангельске только на неделю. Но тем не менее груз немаленький: по 40-45 кг, из них по 20-25 - в санях, специально сделанных в Северодвинске под руководством "народного умельца" Степана Савина, нашего прошлогоднего компаньона. Из-за довольно большого веса пришлось ограничить объем спирта - вместо прошлогодних 10л взяли всего два, зато патронов чуть ли не ящик. Упор нынче сделан был на закуску!
К концу дня, идя даже по равнине, несколько утомились, сказалось-таки ночь, проведенная в автобусной тряске. Увидев неказистую избушку-полусарай, встали на бивак, благо что рядом на ручье имелся лиственный сухостой. Сразу должен предупредить возможных наших последователей: все избушки "маломестные", на одного-двоих, полноценным группам расчитывать на ночлег в них нельзя. В дневнике только и успел записать полстроки: "объем работ - фантастический". Что это значит, вы уже читали в очерке о Лапландии.
За избушкой - переход через лесок наверх, на основную дорогу. Снегоход не заставил себя ждать: мезенец Василий Спирихин отправился на охоту как раз в северном направлении, он и подбросил нас десять километров до Пыи - бывшей деревни, от которой осталось две избы. Мы отблагодарили Василия, заправили его. Ему понравилось, захотелось еще, он поехал было за нами по берегу моря, но застрял в кустах. Пришлось немного вернуться и выручать нашего нового друга. "Буран" по целине не везде идет, а вот прыжковые пластиковые лыжи Germina Aero производства еще ГДР прекрасно ведут себя в тундре: подминают мелкий кустарник и не ломаются. Охотники в поселках нам потом завидовали: их "Вологды" и "Лесные" непрочны.
Раз уж речь зашла о лыжах, нельзя не упомянуть и о креплениях. За основу взята "уральская" конструкция с большой пружиной сбоку, доработанная Евгением Мосоловым до идеала. А сам он стартовал на прыжковых "родных", так металлические тросики очень быстро "полетели", пришлось Евгению экстренно переходить на допотопную веревочную конструкцию, и ничего, репшнур выдержал все "ужасы" Тимано-Печорской лесотундры.
Прекрасно было идти в солнечную погоду вдоль моря. Его неоглядная застывшая даль тревожит, волнует, у берега - торосы, заломы льда. По верху - узкая полоска леса, есть хвойный сухостой. Эта часть беломорского побережья от устья Мезени до полуострова Канин Нос на картах называется Конушинский Берег.
Еще засветло, с трудом (из-за саней) пешком поднявшись на высокий берег, пришли в Семжу (31 км от Мезени) - своеобразный дачный поселок, в котором живет постоянно, как на хуторе, одна семья крепких пенсионеров. Хозяйка - Галина Семеновна Маслова - устроила прием, который запомнится до конца дней наших. И это при том, что народ здесь бывает, места в общем-то не дикие.
От Семжи шли по дороге, пересекли одноименную реку, также протекающую среди густого леса, под конец дня ушли к берегу моря. Ночлег - в избе. Ветер был такой, что им "заперло" тягу из трубы, пришлось прикручивать проволокой к срезу трубы снеговую лопату, только так и добились огня в печи. . А какие закаты над морем! Красота необычайная... Вот за дровами пошел - такой кадр удалось заснять, во все журналы сходу берут!
Японский фотоаппарат "Коника" за три тысячи рублей с литиевой батарейкой работал безотказно в любой мороз и ветер, даже пленку перематывал. Слава "маленьким желтым человечкам", слава спонсорам, давшим возможность запечатлеть неповторимые красоты земли Российской!
Во многом благодаря отдыху в тепле мы легко восстанавливали силы, без особого напряжения преодолевая по 18-20 км задолго до сумерек. Как правило, в 7.30 мы уже выходили, к 16 часам останавливались на ночлег. Темнеет в феврале в 18 часов, но заполярный день быстро прибывает. Местность однообразная, но не утомляла: тундра, перелески, замерзшие озера и болота, ручьи и реки.
На четвертый день - первая "холодная" ночевка, на берегу озера Верхнего Мглинского. С закатом резко похолодало, за - 25оC, потянул неприятный ветерок, даже спутниковый навигатор "Скаут" М в руках "погас". Вообще-то эта американская "игрушка" (великолепный подарок от московского ЗАО "ПРИН") рассчитана на широту Ванкувер - Галифакс, для русских морозов желательна более совершенная конструкция, с более мощными батарейками.
Начали ставить нашу прошлогоднюю палатку. Савин ее должен был отремонтировать, улучшить. Деньги ему на это перевели заблаговременно. Мы специально приехали в Архангельск на день раньше, чтобы все пересмотреть основательно. Наш же "боевой товарищ" привез снаряжение за два часа до отхода автобуса на Мезень, когда уже поздно было принимать работу, успеть бы запаковаться.
Что за черт? Стало ясно, что к палатке Савин даже не прикасался: дуги не совпадали, пазы порваны, молния не переделана. Евгений потом в записи на "Маяк" долго и громко ругался по этому поводу. Изрядно намучились, чуть ли не рвали дуги зубами, но ничего, справились. Правда, при этом у меня прихватило два пальца до второй степени. Знать бы, что это только цветочки! Такова плата за веру в дружбу и порядочность. Да, надо признавать свои ошибки. Главная из них заключается в том, что я верю людям, с которыми работаю, делю последнюю пайку. А надо, видимо, жестко, по-сталински, сечь головы. Но для этого у меня характера не хватает… Разве только на запись в дневнике: "Савин, сука, нас кинул".
Утром 20 февраля по 34-градусному морозу быстро добежали 9 км до Мглы - маленькой деревушки, крайнего юго-западного населенного пункта Ненецкого округа. Пришлось проситься в избу и делать полудневку, ремонтировать палатку. Ночлег в избе получить просто (опять же малому количеству путешественников), это Север, народ совсем другой. Про Мглу писали не так давно в "Правде" как про богом забытый "медвежий угол". Не все так ужасно, конечно, но в основном справедливо.
До Неси - 19 км, легко прошли их вдоль ориентиров-бочек до 13 часов. Опять полудневка! На этом отрезке пересекли линию Полярного круга. Никаких опознавательных знаков нет, не то что в Иультинском районе Чукотки.
Когда спортивная форма хорошая, снаряжение удобное, наст крепкий, путь превращается в удовольствие. Хотя нас всего двое, бивачные работы давались легче, не было проблем с костром. Во-первых, дров мало и они плохие, во-вторых, на примусах даже с учетом таяния снега мы управлялись с приготовлением пищи минут за сорок.
Несь - крупное село, где-то тысяча жителей. Действительно, здесь все есть - от разнообразных продуктов до спутниковой связи. Маршрут пошел на восток, к Тиманскому хребту и Печоре. Запад Ненецкого округа, Канинская тундра - территория достаточно населенная, деревни расположены каждые 30-60 км: Вижас, Ома, Снопа... Между ними и проходит местная "дорога жизни".
Раз в два, три дня, а то и чаще, кто-то едет в гости, с (за) товаром в Мезень и обратно, на охоту. Летом эти места считаются непроходимыми: болота. Сообщение происходит или П-образно по воде ("река - море - река"), или воздушным транспортом. Многим доступно выложить несколько сотен за двадцать минут полета. Заработки здесь, особенно у бюджетников, кажутся баснословными: фельдшер в Вижасе, где всего 116 жителей, получает 7 тысяч в месяц, учительница в Оме - шесть. А "проесть" можно по местным ценам тысячи две - три, вряд ли больше, рыба и мясо - бесплатные. К тому же в сезон в тундре изобилие грибов и ягод, только собирай!
Зимой здесь голо, однако. На водоразделах, бывает, не видно ни кустика, одни столбы линии связи. Линия пока стояла (в феврале 2001г.), но уже не работала, поскольку связь теперь - спутниковая. Как сказал начальник связи из Неси, высокий молодой бородатый мужик: "Если "прижмет" с дровами, берите любой столб". До самих столбов, правда, дело не дошло, но бревна-подпорки несколько раз пилили. Это случалось на биваках в "монтерских" избушках, выстроенных вдоль линии через каждые 10-20 км. Избушки хоть и маленькие, но с отличными печками, быстро прогревающими помещение и экономящими расход дров. Варить на таких печках - одно удовольствие!
В низинах Канинская тундра поживее, поразнообразнее. Очень понравилось нам живописное лесистое урочище на ручье Ёлгуй (20 км от Неси). Ка-а-кие тетерева сидели на деревьях! Евгений устроил пробную охоту. Но тетерев - не глупая курица, себя убить просто так не даст.
Вся жизнь - вдоль рек. Узкие полоски чахлого северного леса жмутся к долинам, словно боятся оторваться от их влажного дыхания.
Селение Ома на вид оказалось неправдоподобно большим, здесь тоже, как и в Неси, проживает тысяча человек. На приколе стояли огромные суда - рыболовецкие катера. Я даже пошутил, что это не Ома, а миллионный город Омск...
В деревне Снопа - вновь приятный сюрприз: приютившая нас хозяйка, простая местная доярка - вдова, выставила на угощение целый таз котлет. "Извините, - сказала, - больше ничего нет".На Севере такое гостеприимство - в порядке вещей.
На реке Малой Снопице - стоянка оленеводов. Евгений предложил зайти. Я сначала упирался: все-таки километр в сторону. Однако подошли и не пожалели: отсняли рекламные экзотические кадры, приобрели брус отборный вырезки молодого оленя. Долго мы затем кормились с этого бруса... Разве можно было предположить, что больше нам не удастся встретить ни одной "действующей" стоянки!?
После избушки на речке Грабежной - отход от столбовой дороги. На рассвете 28 февраля двинулись по азимуту на северо-восток, к Егорово - Белушьему. Временами казалось, что находишься на безжизненной планете: лед, заструги, кочки, редкие кустики, мелкие буераки, глазу зацепиться не за что. И все это на фоне тумана, закрывающего перспективу. Только километров через десять, ближе к Анашкину ручью, на горизонте показался хвойный лес. Обед устроили в живописном редком ельнике. Кухня у нас своеобразная: на ровную площадку ставился примус, вокруг - цельный мосоловский коврик. Вот и вся защита от ветра, никаких снеговых работ. Без проблем уже через полчаса молотили ложками. Особенно "круто" было, когда набивали котел наваги. Здесь навага - низкосортная рыба, отпускная цена 4-6 рублей за килограмм, для корма собак. Ну и котам, конечно, перепадает. Они, крупные, матерые, с таким аппетитом ее жрут, что их брылья раздуваются, как меха у гармоней. Хорошо на Севере и людям, и братьям их меньшим!
С левого борта Анашкина ручья дальнозоркий Мосолов закричал, как моряк Колумба при открытии Америки: "Вижу Белушье!", и через пару секунд: "И Егорово!"
Да, действительно, на горизонте на высоком правом берегу Пеши просматривалась линия домов Белушьего. Егорово - ближе, в овраге. Это рыбацкий стан, постоянного населения здесь нет, мы и заходить не хотели, но нас увидели рыбаки, пригласили "на чай". Отказаться было невозможно. От чая или еще от чего, неизвестно, но далее наш темп упал, шедший пешком рыбак легко нас обогнал. В Белушье пришли уже под вечер. И опять как по маслу: дневка, баня, закупка продуктов и заправка бензином для примусов. Деревня находится в устье Пеши в юго-восточном углу Чешской губы Баренцева моря. Суда, вмерзшие в лед, ждут лета - начала путины. Здесь нас ждали. Еще из Неси глава местной администрации Ювеналий Палладиевич Рочев позвонил своему коллеге в Нижнюю Пешу насчет нас.
Отношение к нам - самое лучшее. Мы горды тем, что из Казани, из Татарстана, что представляем свою родину на высоком уровне профессиональных спортивных экспедиций. Маленькие флажки нашей республики шли на "ура".
До Волонги - 32 км, можно по равнине дойти за день, но зачем? Плановая стоянка - в бараках в устье Прищатиницы, через 18 км. Здесь такой же стан, как и Егорово, только не было никого. Дров навалом, на тракторе привезли. Долго прочищали забитую льдом печную трубу.
Остаток пути в Волонгу выдался нелегким. С утра сильно задуло, мы вынуждены были сойти с "трассы" на берег моря (там, внизу, было значительно тише) и "буриться" по краю торосов, и только за 3 км до деревни выходить снова наверх, дабы не делать крюк при заходе в Волонгу снизу. Бежали без остановки, так как начиналась метель. Потеплело до -5оС, а из Белушьего выходили в 30о-градусный мороз.
Волонга - край цивилизации, даже до сельсовета в Нижней Пеше - более 50 км. Здесь помнят еще Савина, который в 1996г. именно отсюда штурмовал Тиманский хребет. Но не повезло ему тогда с погодой, повернул обратно. Между прочим, за эти пять лет путешественников тут больше не было.
Мужики в Волонге основательные, хозяйственные, и правильно: рассчитывать им не на кого, только на себя. Наиболее крепкие, как, например наш "хозяин" Андрей Таратин, даже вышли из колхоза, кормят себя промыслом, и ничего, нормально получается. Стены всех изб увешаны мешками с рыбой. Мне живо вспомнились картинки из далеких 60-х годов, где в моем родном Советском районе из окон студенческих общежитий свисали авоськи с провизией. В Волонге это всего лишь собачий корм. Люди едят по-другому: семгу и другие деликатесы. На этих оптимистических нотах и завершился первый отрезок второго этапа экспедиции. Мы шли точно по графику, уверенно, с большим запасом.


Жизнь коротка, а дел много!!

Сообщение отредактировал квадрат - Четверг, 28.01.2010, 10:22
Чулышман 28.01.2010 / 08:57 / Сообщение 2
Оффлайн
Сообщений: 8825
Награды: 33
Репутация: 860
Ну вот,уже до Северов добрались...


Мир скучен для скучных людей.
квадрат Автор 28.01.2010 / 09:35 / Сообщение 3
Оффлайн
Проверенный
Сообщений: 247
Награды: 2
Репутация: 28
Часть вторая

На грани жизни и смерти

4 марта начался наш автономный 250-километровый отрезок до Печоры. Информации - ноль, даже местные ничем помочь не смогли - не ездят они дальше своих угодий. У нас - 5-километровая карта издания 1966 г. с вычерченной красным фломастером линией под азимут 70о - "направлением атаки", есть немалый опыт, приличное снаряжение, в избытке амбиции и спортивной злости. Пройденные 300 км - легкая прогулка. Дальше предполагалось потруднее, но стратегия и тактика прежние - прессинг, "крушение препятствий", проникающий бросок вглубь территории, в самую сердцевину. По плану должны были пройти этот кусок за 10 дней, продуктов взяли на 14.
Метель поутихла, но по-прежнему пасмурно. Андрей Таратин проводил нас немного вдоль реки, дал мешок наваги, предлагал и мяса, но мы отказались - и так груза под "полтинник". Зачем ружье нести, если еще и готовое мясо брать? Местность в низовьях Волонги "приевшаяся": ровная тундра, чахлый лес по берегу. Первая ночевка - в избе Калинина, волонгского старосты, в 20 км от деревни. Это не монтерская изба и не колхозная, это отличная лесная дача, ее и найти-то непросто, она спрятана в сгущении леса рядом с рекой заботливым хозяином от посторонних глаз. Хотя откуда здесь посторонние, разве что шальные путешественники вроде нас и то раз в несколько лет?!
Утром по собственной накатанной колее поднялись на борт долины - сани упорно тянули вниз. Крутизна не более 5о. "Ну как тебе будет на траверсе Пайера?" - съязвил Мосолов. Быстро дошли до Санарки - правого притока Волонги, дальше - "terra incognita". Прошли еще с километр. Что за дела? Лес сгущается, даже на сопках - самых-самых крайних западных подступах к Тиману - и то густой лес. Для данных широт это невероятно! Сначала хотели уйти на северо-восток, в надежде на тундру, но не видно никакого прохода. Устремились на прорыв. Местность среднепересеченная, лес поначалу вполне проходимый. Постепенно подлесок креп и сгущался, бугры становились выше и круче. Рельеф и растительность оттеснили нас к реке. Волонга широкая, до 50 м, горно-таежного типа, со скальными выходами и мощным елово-березовым лесом по берегам. Лесотундрой и не пахнет, напрямик не прорваться никак. Эта гряда, тянущаяся параллельно "основному" Тиманскому хребту, называется Косминский Камень. Горами ее, конечно, назвать нельзя, но препятствие для лыжника достаточно серьезное.
Мы вынуждены были идти по Волонге. Слов нет, очень красиво, особенно замерзшие потоки воды на скалах и торчащие над ними непонятно на чем держащиеся ели. Но километраж-то лишний, из-за петляния "целевое" расстояние выходило намного меньше, в результате стали отставать от графика.
Несколько раз пытались прорваться на север, на правый борт долины (вдруг там долгожданная тундра?), но тщетно. Наверху - густой березняк с редкими елями, никакого оперативного простора. Так, теряя силы и время, раз за разом возвращались к реке. Наконец, вечером 6 марта с очередного бугра увидели край леса и белые низкие увалы, возвышающиеся над ним. Это Тиманский Камень - второй бастион. До безлесного водораздела - километров семь напрямую, но как они дались?
7 марта - первый по-настоящему критический день на Тимане. Уже после десятка метров движения от реки на склон стало ясно, что с санями по рыхлому снегу, хоть и в редколесье, даже крутизну 10-15( нам не одолеть. И опять отход на Волонгу, петляние по ней до устья очередного правого притока - Кумушки. Та течет почти в ущелье, да и промоин полно. При выходе на террасу я провалился по колено в воду. Не считая возможным надолго останавливаться, терять темп движения, лишь вылил воду из ботинка и сменил носки. Это в конечном итоге обошлось мне дорого: ботинок подмерз, стал жать пальцы, мизинец постепенно так и "сгнил", его удалили. Как жаль, что не изготавливают обувь больших размеров, с запасом. А про то, что написано "46-й размер", можно лишь сказать: "Не верь глазам своим..."
От террасы по ручью - притоку Кумушки - идти невозможно: лед, вода, валуны. Выбрались наверх тремя "челноками". "Челнок" у нас стал классикой, повторялся почти до самого Хонгурея десятки раз. Сначала пешком налегке пробивали тропу, снегу зачастую по пояс, особенно в нижней части склонов. Затем вытаскивали рюкзаки с лыжами. И, наконец, на "поводке", обмотав репшнур вокруг руки, - груженые сани. Мосолов такие нагрузки назвал запредельными. Возможно, так оно и есть. И где он вообще, этот предел, кто его мерил?
Я думаю так. Если ткнулся носом в снег, уснул навеки, как, например, "железный японец" Ясуо Като на Эвересте в 1980 году, то, значит, "зашкалил", перешел данную тебе богом грань, а если продолжаешь двигаться - еще не выработался. Жестоко, но справедливо. Не зря спортивные длительные путешествия, тем более зимой, относят к экстремальным видам спорта.
Перед "белками" - полоса редколесья. Казалось, можно легко выйти на водораздел, но, как в пословице, "забыли про овраги". Буераки не обойти, истоков не видно, крутизна - местами отвесы, да еще скальные со льдом. Вниз в промежутках съехать можно быстро, кое-где сани спускать отдельно, ну а подъем - только "челноком". К вечеру мы все-таки достигли зоны увалов. С ночевки прекрасно было видно место предыдущей - совсем рядом. Самое интересное, что по обычным картам такая микропересеченность рельефа никак не читается. А спортивных карт этой глухомани не будет никогда!
8 марта - хороший день, праздничный. Мы уверенно двигались по водоразделу, пытаясь сократить отставание. Мороз и ветер на открытой местности укорачивали и без того непродолжительные привалы. С самого начала мы придерживались режима "25+5" (то есть 25 минут шли, 5 - привал), он для нас оказался оптимальным. Мышечной усталости не было, мы в хорошей форме, но утомление давало себя знать, пока по вечерам. Пока...
На спуске с очередного пологого увала взору открылся самый высокий (до 301 м) водораздел хребта - Чайцынский Камень. Лыжи покатили вниз, к левому притоку реки Белой. Ее название оправдано. Всюду снег, золотистый от солнца, редкие кусты, по бортам - выходы скал, над ними - мощные надувы. Полно останцов самых причудливых форм и размеров. Чем ниже по реке - тем красивее; долина врезается глубже, формы становятся значительнее. Виды не хуже, чем на Полярном Урале, столь любимом и почитаемом многими поколениями лыжников. Евгений с утра 9 марта подстрелил первую куропатку, ее и не видно было на фоне снега, одни глазки торчали. Но на примусе ее готовить накладно, оставили до дров.
В месте, отмеченном на карте как оленегонная тропа (в 4 км южнее Хальмерской Сопки), нам перевалить на реку Большую Светлую не удалось. Помешали ветер (при 23-градусном морозе), крутой обледенелый склон. Прошли несколько километров ниже, и вот уже и солнце набрало силу, и ветер поутих. "Рывком" поднялись на хребет. Так вот ты какой, Северный Тиман! Останцы в изморози, метровые серебрящиеся заструги, разломы долин ручьев, как дичайшие ущелья. Ладно, мы оказались у истоков этих провалов, обошли верхом. Состояние от увиденного просто эйфорическое, восторженное. Жаль, нельзя было побольше пофотографировать: и без рук можно было запросто остаться, и времени решительно не было.
На ночлег встали в снежной нише рядом с большим камнем, укрытие дооборудовали. Иначе никак, в любой момент могло "запуржить".
Большая Светлая в верховьях выглядит как равнинная река, в среднем течении - это сплошная наледь, безкантовые лыжи разъезжались. По берегам - мелкий густой кустарник. Долина широкая, но в одном месте(там мы обедали) резко смыкается и образует самый настоящий каньон. Ну чем не горы?!
За каньоном - почти равнина, только борта высокие, метров по 15. На левом берегу - развалины буровой, совершенно непригодные даже для укрытия. Мы заночевали у тощих елочек на противоположном берегу. На следующее утро, 11 марта, в плохую видимость после снегопада с ветром только в 10:30 начали переваливать в долину Малой Светлой. (Всего-то три часа неходовой погоды было у нас за 36 дней - сказочно повезло!) Ориентиров - никаких, кроме стрелки компаса. Снега мало: кочки, камни, трава. "Вписались", тем не менее, точно. Долина Малой Светлой имеет ярко выраженный горный характер, хотя и достаточно удалена от главного водораздела. Напрямик опять-таки не пройти. Мы петляли по руслу, брели целый день по дну узкой долины, заросшему густым ерником, с трудом выбирались на участки, свободные от растительности. Было достаточно "рыхло", приходилось тропить. Однажды прямо в паре метров от нас лиса взметнулась вверх по склону, спасаясь от непрошеных гостей. Не бойся, рыжая, ты несъедобная!
За день мы так и не смогли пройти реку, какие-то 20 км, заночевали прямо в промежутке между сгущениями пойменного кустарника. Наконец, утром следующего дня удалось вырваться из тисков Тимана. На пути оказалось каменистое ребро, по которому "челноком" мы и выбрались на борт долины. Небольшой переход по почти бесснежному кочкарнику, обход залесенного бугра - и вот она, равнина! В километре - изба, бывшая оленеводческая база. Мысль о дневке пришла к обоим мгновенно, без всяких вариантов.
Да, мы уже явно сорвали контрольный срок, оставалось только надеяться на то, что нас не станут сразу искать. Ведь дать сигнал нам просто нечем. В тепле избы выяснилось, что у меня прихвачены морозом руки. Видимо, не "отошли" как-то, а я не заметил этого за непрерывной работой.
День отдыха нам здорово помог. За 13 марта мы дошли до реки Индиги, куда впадают обе реки Светлые. Путь выдался хоть и прям, но не так прост. По берегу - кочки, заструги, вдоль речушки - непроходимый густой кустарник. Еле нашли место для перехода на правый берег. Лед потрескивал, выступила вода, но удалось проскочить не замочившись. На правом берегу Индиги, у места нашего бивака - сразу шесть елок, одна из них - сухая, разлапистая. Костер выдался на славу.
Теперь следующая цель маршрута - Урдюжское озеро. Оно имеет форму сердца (или яблока, как кому нравится) размерами примерно 10х12 км. Подходы к нему с запада на карте окрашены в зеленый цвет - леса. Степень их проходимости предстояло определить очно. Леса эти издалека, еще до Индиги, выглядели грозно, как сплошная стена, далеко уходящая на север. С юга виднелись "пробелы", в случае чего проход можно искать там. И вообще, на карте "зелени" значительно меньше, чем в действительности. Неужели так заросло за 35 лет? Ожидалось редколесье, как, например, на Кейвах или в Овин-Парме на Урале, а получилось...
Скажу одно. Пока я варил обед на опушке, Мосолов отправился протропить, поскольку мы хотели выйти к озеру напрямую и так же пересечь его. Через час блуждания по дебрям мощного девственного леса с очень тяжелопроходимым высоким подлеском, так ничего и не добившись и даже не увидев реального просвета, он вернулся, едва держась на ногах. И это человек, всю жизнь, можно сказать, проведший на лыжах, в 50 лет пробегавший "тридцатку" быстрее полутора часов! Таким измочаленным я его не видел даже в самые тяжелые дни прошлогодних испытаний Лапландией. Кольский этап экспедиции, трудные моменты которого я сравнивал по степени напряжения сил с битвами за Сталинград, Грозный, по словам Евгения был легкой прогулкой против нынешнего. Мосолов - неплохой певец, брал призы как член клуба любителей оперы. Весь Кольский полуостров был озвучен его ариями. В этом году он "чирикнул" пару раз, и все, затих.
Что ж удивляться тому, что у нас не хватает участников, даже за деньги. Налицо огромная разница между любительскими походами в отпуск и профессиональными экспедициями. Рожденный отдыхать "пахать" не может, да и не хочет!
При вынужденном обходе приозерных лесов - опять потеря времени и сил. Местность неровная: бугры, "кратеры" между ними, заросшие кустарником ручьи. К вечеру на севере показался просвет, я думал, что это юго-западный край озера. Но чем ближе приближались к нему, тем явственнее виднелась "щетка" леса, поднимавшегося над снежным "полем" не так уж и далеко. Значит, еще не озеро. Прошли за день "целевых" километров всего ничего. "Каждое утро дарит нам надежду, каждый вечер ее хоронит," - успел записать я в дневнике.
-Что дал нам сегодняшний день? - спросил Мосолов, - По-моему, он прошел зря.
-Мы боролись.
-Что толку от твоей борьбы, если мы не выберемся отсюда и сдохнем?
Я ничего не ответил. Вероятность подобного исхода была велика как никогда.
Обход озера продолжился и на следующий день. Куда ни кинь взгляд - всюду белые пространства окружены лесом. Выхода видно не было нигде. Я тоже всерьез подумал, что если в течение самого ближайшего времени мы не выйдем на озеро или в открытую тундру, то экспедиция погибла в прямом смысле. Ведь уже 15 марта, мы должны быть в Нарьян-Маре, а даже до Хонгурея еще более 80 км непонятно какой местности. Продуктовые запасы не резиновые, уже начали урезать "пайки", а это явно не прибавляло сил.
И все же проход открылся, мы вышли к озеру. Экспедиция продолжается! Обычно в спорте при таких кульминационных моментах люди буквально взрываются эмоциями. У меня же все вылилось только в вялую отмашку лыжной палкой. На нервах "сгорело" много сил и энергии. К берегу через густой кустарник какие-то 200 м бурились с троплением "челноком" целых полчаса. 10 километров по ровному льду шли 9 переходов - никакого "второго дыхания" не ощущалось. На южном берегу озера - избы, явно пустые, но мы и не пытались туда заходить. Восточный берег открытый, там лишь редкие очаги леса.
Теперь задача одна - по "красной линии" азимутом 70о к Печоре, на Хонгурей, без задержек. Этим же курсом проходит и воздушная трасса Архангельск - Нижняя Пеша - Нарьян-Мар. Вертолеты пролетали довольно часто. Мне казалось, что нас, возможно, уже ищут, никак я не мог отделаться от этого ощущения. Дело тут вот в чем. Поисковые работы с привлечением авиации стоят баснословно дорого. Если бы руководство из Казани дало бы указание на поиск, это бы оказалось смертельным ударом по планам наших товарищей на этот год, вся смета федерации накрылась бы. Да и руководство спорткомитета дало "добро" на экспедицию только после моих клятвенных заверений в обеспечении безопасности. Мы не имели никакого права "выставлять" неискушенных в экстремальном туризме функционеров. Как ни тревожна была ситуация, но каждый шум пролетающего "борта" сопровождался шуткой: "Мухтаров летит!". Знать бы, то никаких поисков не будет, большой камень свалился бы с души.
Уверенно шли от озера, рассекая лесотундру. Направление - поперек долин рек. Предполагалось что-то наподобие Неси, Вижаса или Омы - так, сгущение ольховника и березняка максимум на километр. И опять природа Тимано-Печоры преподнесла жестокий сюрприз. От одного вида таких густых пойменных лесов мы буквально оторопели. По ширине они - 1-2 км, на их преодоление уходило 3-3,5 часа, а если обедали на опушке, то и все четыре. На одной из опушек у нас случилась "беда" (а вообще-то надо бы без кавычек): дежуривший Мосолов опрокинул в снег почти готовый суп - предпоследнюю пайку. Колбасу, правда, еще теплую, мы подобрали со снега, а вот без жижи пришлось обойтись. Я к этому факту отнесся достаточно спокойно, а вот Евгений очень сильно чертыхался. Досталось всем, в том числе и "сынам израилевым".Интересно, что костровые крючки делал татарин, собственноручно уронил русский, а виноваты почему-то всегда евреи. Вообще людей этой национальности я в Заполярье не встречал, даже новый "начальник Чукотки" Рома Абрамович живет в Анадыре, а это значительно южнее Полярного круга.
Долины Юмбейсе и Харъяхи еще терпимы, Сойма же и особенно Хвостовая измотали нас полностью. Одни "челноки" на выходе из руслового "корыта" и на верхнюю террасу чего стоили! Надо для истории было сфотографировать эти животрепещущие моменты преодоления, но было совершенно не до этого.
От леса до начала мини-водоразделов между речными долинами простирается зона так называемых "кустиков", лишь верхушки по 10-15 см торчат над снеговой толщей. Так вот, здесь снег неплотный, палки проваливались в пустоту по самую рукоять, сгибая туловище при этом чуть ли не пополам. Даже на наших лыжах идти "через кустики" было чрезвычайно тяжело, и это слишком мягко сказано.
18 марта пересекли Харъяху - последний приток Соймы. Состояние - как при глубоком нокдауне, "поехала крыша". Совершенно не запомнил места стоянки, не смог точно сориентироваться в местонахождении. Вдобавок пальцы на руках покрылись волдырями, кое-где слезла кожа. Считаю возможным описать один очень неприятный момент. Люди впечатлительные могут эти строчки пропустить. Поздно вечером полезли в палатку на ночлег. Передняя молния, как почти всегда, "зажевала" ткань, палатку ни открыть, ни закрыть. Эта недоработка проявлялась еще на Кольском полуострове, но так и не была устранена. Долго в меховых рукавицах дергал я за хвостик молнии, толку не было. Тем временем стал чувствоваться холод, пища в желудке стала остывать. Собрав последнее терпение в кулак, рукой в рваной перчатке изо всех сил с диким криком "Сс-с-сука!!!"(это, как сейчас помню, относилось и к Савину , и к недоделанной им палатке) рванул молнию вниз. Палатка стала закрываться, "зажеванная" ткань выскочила. Но вместе с этим с безымянного обмороженного пальца слетела кожа с ногтем, подкожная жидкость с кровью брызнула на бахилы, на снег, на край палатки. Нелегко дался этот сезон, ничего не скажешь. В принципе, надо бы руки перевязать и поменьше травмировать их. Но надо работать и с примусами, и с фотоаппаратом, и с картой, не говоря уже о постоянной возне с рюкзаком и санями. В меховых рукавицах все это делать невозможно. Нас всего двое, переложить обязанности не на кого. Помню, как однажды скинули рюкзаки, я тут же попробовал сделать краткие записи по дню. Вижу, Евгений из последних сил топчет площадку для палатки. Какие уж тут записи, все бросил и принялся помогать. Приходилось почти все запоминать, как Иоганн Вайс - Станислав Любшин в последней серии фильма моего детства "Щит и Меч". Нагрузка на мозги колоссальная, никогда такой не ощущал. Вся энергия уходила только на самую необходимую работу. Заметили, что уже давно не снимали ни "Уиндблок", ни синтепоновые штаны, которые на Кольском полуострове одевали только в самую лютую непогоду либо на ночь. А здесь и не хотелось их снимать, и не потели в движении - при обычной для зимнего Заполярья погоде. Значит, конец был близок на самом деле. Однажды рядом были дрова, но надо или топтать пешком глубокий снег(лыжи-то держали растяжки палатки!), или ставить палатку в темени, после ужина. Второй вариант отмели сразу, а на реализацию первого сил не было. Задраились в палатке, варили на примусах.
За Харъяхой по карте отмечена оленегонная тропа по небольшому водоразделу. Явного выхода на него не просматривалось. Кругом леса на низких сопках, между ними - ровные заснеженные участки. Обходить на север далеко, времени на это не было. Решили идти как раз по равнинному южному краю лесов вдоль правого борта Табысъяхи. Ориентир на востоке - Будринские Холмы (максимальная высота - 123м), очень напоминающие Предуралье. До них вроде бы рядом, километров 20-25, но шли почему-то два дня. Уже мало сил оставалось для форсирования подъемов, после обеда ноги становились вообще как ватные. 19 марта встали на бивак рано, в 14:30. Место хорошее, тихое, рядом с сушинами. Сварили куропатку, убитую еще за Соймой, я негнущимися пальцами ухитрился зашить бахилу. А вот сообразить перенастроить навигатор у тепла костра уже мозгов не хватило. Да и без того ясно, что дело - труба. Мосолов даже спрашивал: "Услышим ли мы еще когда-либо родную татарскую речь?" Открыли для себя, что умирать не страшно. Я вообще считаю, что смерть в бою, за правое дело даже почетна. Гораздо хуже, если ты струсил, смалодушничал, начал метаться, а тем более выкарабкиваться за счет своих товарищей.
Вперед продвигались хоть и медленно, но упорно, ни на километр не отклоняясь от генерального направления, оказавшегося в конце концов оптимальным. 20 марта к вечеру буквально на грани "отключения", преодолев непонятно откуда вдруг взявшийся очередной резкий распадок притока Табысъяхи ("Чертей здесь гонять, а не оленей!"- заметил Мосолов), мы "упали" в редколесье перед самым водоразделом. "Какой же я мудак!" - только и смог выдохнуть я. Мосолов здорово цеплялся за жизнь, при этом, что случается у людей редко, проявились лучшие качества: воля, ум, трезвый расчет, собранность. Он предложил бросить лишний груз, мне не оставалось ничего другого, как согласиться. Жалко было расставаться с суперсанями, кошками, ледорубами, одним примусом, но ничего не поделать было, вопрос стоял ребром: "быть или не быть".
За последние два дня без нарт мы прошли 35 км. Первые 18 - по слабопересеченному водоразделу Табысъяхи и Седуяхи, местами попадались даже фрагменты следа снегохода, а спуски по жесткому насту выдались и вовсе скоростные. На Седуяхе - монтерская изба (мы ночевали до нее, в снежной ложбине), на Хонгурей тянулись столбы линии связи. Расстояние напрямую - 12,5 км, с коэффициентом - 15. Шли несколько часов, выпили последний чай, из продуктов осталась только соль. Скорость - не более 2,5 км/ч. Мосолову же казалось, что мы передвигались быстрее и уже давно должны были дойти до цели. И вот последний подъем. Впереди - левый берег Печоры, до него все ровно, открыто, а поселка не видно. По логике ясно, что он должен быть в низине, на склоне, скрытом от взгляда с нашей позиции. Но эмоции возобладали над разумом. У Евгения случилась чуть ли не истерика. Потоки брани, как сель в горах, обрушились на меня, тундра "гудела". Время - всего 16 часов, а пасмурно, как вечером, будто наступает конец света, конец жизни. Состояние близкое к шоковому. Все сомнения снял свежий след "Бурана". Стало ясно, что жилье недалеко. Наконец, на спуске показались дома. Ближайший из них - узел связи. Мосолов, кативший первым, споткнулся и упал у его порога. Зрелище редчайшее!

В Хонгурее (около 500 жителей) нас приняли с большим пониманием и сочувствием, разместили, подкормили тем, чего не было в магазинах, оказали мне всю необходимую медицинскую помощь. До конца дней буду добрым словом вспоминать и председателя колхоза Прокопия Артеева и фельдшера Юлию Каневу. Если бы не они, нам бы было невероятно туго. Три дня лежали "пластом", отъедались, но силы так и не восстановились до той кондиции, чтобы продолжать маршрут. Самое интересное, что мыслей о капитуляции не было, мы до последнего верили, что удастся продолжить путь дальше. В Нарьян-Маре, куда мы прибыли 26 марта на колхозном снегоходе, стало ясно, что придется преждевременно возвращаться домой, выполнив годовой план всего на 30%.
Кое-чего все же мы достигли. Открыт новый прекрасный туристский район, и не где-нибудь, а в Европейской части России! Значительное продвижение достигнуто в области совершенствования стратегии, тактики и организации подобных переходов.
Цена заплачена немалая: мне "укоротили" 5 пальцев на руках. Но даже во время самых болезненных хирургических экзекуций я ни на секунду не усомнился в правильности выбранного пути. Образно говоря, наш корабль получил пробоину, но не затонул, а отошел на ремонт, и мы обязательно продолжим плавание. Уж такая у нас судьба - идти первыми...


Жизнь коротка, а дел много!!

Сообщение отредактировал квадрат - Четверг, 28.01.2010, 10:21
Форум » Пеший туризм, лыжи » Отчёты о походах » Красота и драма Северного Тимана. (Спортивная экспедиция "Северное сияние России" Часть-2.)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск: